Читать книгу - "Тост за Кэри Гранта - Элли Блейк"

– Я понимаю.

Он посмотрел поверх ее головы и увидел в коридоре незнакомого мужчину. Решив, что это охранник, Адам на всякий случай встал между ним и Карой.

– Кара! – произнес тот.

– Может быть, я могу вам помочь? – вмешался Адам, сам поразившись угрозе в своем голосе.

– Я Саймон. Друг Кары. Муж Келли.

– Ясно, – сказал Адам, незаметно переведя дух. – Помогите ей собрать вещи. Встречаемся через пятнадцать минут внизу.

С минуту Саймон молчал, и Адам понял, что его оценивают. Потом Саймон коротко кивнул, обнял девушку за плечи и повел к лифту.

Пятнадцать минут спустя Кара сидела в лимузине и говорила по телефону с Келли, которая уже была у Грейс. Саймон сидел рядом.

Дом выглядел точно так же, как две недели назад, когда она уезжала. Тогда она думала, что совсем скоро вернется в собственную квартиру, принадлежащую ей одной. Теперь этот радостный момент опять отодвинулся. Ну и пусть!

Есть в жизни вещи поважнее, чем несколько кубометров кирпичей, положенных друг на друга.

Саймон вышел из машины и достал ее чемодан из багажника. Кара направилась к дверям, но тут из темноты навстречу ей двинулась высокая фигура. Адам Тайлер.

На мгновение забыв, где она и зачем, Кара просто стояла и смотрела в его большие синие глаза.

– Я…Я приехал раньше, – сказал он неуверенно. – Не хотел вас стеснять. Просто хотел удостовериться, что у вас все в порядке.

– Я буду наверху, – сказал Саймон.

Кара заметила, как мужчины обменялись кивками. И тут она поняла, что все это устроил Адам: он организовал этот побег и автомобиль. А ведь он был связан теми же контрактными обязательствами, если не более строгими. Он рисковал гораздо большим, чем она, тем не менее, отпустил ее из отеля и уехал сам – ему надо было убедиться, что у нее все хорошо. Он рискнул делами компании, чтобы помочь ей.

Лунный свет окружил ореолом его лицо. Кара неожиданно для себя взяла его за руку и сказала:

– Не уезжайте. Побудьте со мной еще немного.

Так они и стояли еще несколько минут, молча, залитые лунным светом. Наконец Адам легонько подтолкнул ее к лестнице. Кара посмотрела на освещенные окна и пошла наверх. Мысль, что Адам был рядом, действовала на нее странно успокаивающе.

Дверь в квартиру Грейс была не заперта. Увидев выражение минутной радости на залитом слезами лице подруги, Кара поняла, что поступила правильно. Она подбежала к Грейс и крепко обняла ее.

Несколько часов спустя Адам варил кофе в квартире Кары.

Измученная девушка зашла в ванную ополоснуть лицо холодной водой, потом вернулась в гостиную и обессилено опустилась на диван, прикрыв глаза рукой. Она выглядела удивительно маленькой и хрупкой.

Всю жизнь Адам, который с детства был свидетелем того, как женщины использовали его отца, считал, что любая привязанность и эмоциональная вовлеченность ведет к саморазрушению. Именно от этого он пытался уберечь Криса, когда уговаривал его выйти из проекта. Принцип был прост: держи дистанцию, тогда никто не сможет тебе навредить.

Но когда Кара попросила его остаться, этот простой принцип не сработал. Она всю ночь в слезах носилась с какими-то каплями в квартиру подруги и обратно, и Адаму не удалось сохранить дистанцию. Желание поддержать Кару в трудную минуту оказалось сильнее страха эмоциональной вовлеченности. Это была странная ночь.

Адам налил крепкого черного кофе себе и слабого с молоком для Кары. Он поставил чашки так тихо, как только мог, на столик рядом с диваном и присел на стул с другой стороны.

Кара пошевелилась. Она медленно приоткрыла глаза и сонно посмотрела на Адама.

Он заворожено смотрел, как ее пухлые губы медленно растянулись в благодарной улыбке. Потом она потянулась, сонно поморгала и снова улыбнулась. Еще одну улыбку она подарила ему, увидев чашку с кофе.

Адам подумал, что за эту ночь он соберет целую коллекцию драгоценных улыбок, которую сможет перебирать в памяти одинокими ночами.

Они молча пили кофе, просто наслаждаясь обществом друг друга.

Адам огляделся. Комната была элегантной и в то же время уютной.

– Мне нравится ваша квартира.

Улыбка Кары погасла.

– Мне тоже.

– Впечатляет.

Она кивнула, слегка закусив губу. Адам знал, о чем она думала. За эти две недели он уже успел изучить ее лицо и ее настроения.

– Я надеялась выкупить ее. Но теперь, когда я ушла с проекта...

– Если вам нужны деньги...

Но Кара жестом остановила его.

– Даже не думайте, Адам. Ничто так не вредит отношениям, как деньги.

В этих словах было скрытое обещание, и Адаму захотелось обнять ее, спрятать лицо у нее на груди и остаться так навсегда.

Вместо этого он встал и спросил:

– Как насчет завтрака?

Адам выглядел странно напряженным. Кара подумала, что он имеет полное право на недовольство. Этой ночью он сделал для нее много больше, чем она могла рассчитывать. Даже Келли и Саймон отправились домой около трех. А Адам остался.

Кара с опасением поглядела в сторону кухни.

– Там вроде были какие-то хлопья. И яйца. Но им уже две недели.

– Ясно, – сказал Адам. – Я скоро вернусь.

Кара кивнула. Понятно, что ему не терпелось уехать. Но она не обвиняла его. Адам вовсе не обязан был сидеть тут. Он имел полное право сбежать в любой момент. Что ж, похоже, этот момент настал.

Она даже не обернулась, когда за ним захлопнулась дверь. Он наверняка не вернется. И хотя Кара пробовала убедить себя, что ей все равно, силы разом покинули ее. Она свернулась клубочком на диване и провалилась в тяжелый сон.

* * *

Запах свежего кофе с корицей. И круассанов. И джема. И чего-то еще...

Кара потянула воздух носом и открыла глаза.

Адам вернулся. Кара видела его силуэт на фоне солнечного окна. Грудь сдавило, она едва могла дышать.

На обеденном столе она увидела кое-что еще. Букет свежих цветов. Адам не сумел найти вазу, поэтому поставил его в кастрюлю. Маргаритки, ее любимые цветы. Откуда он узнал?

– Доброе утро!

Кара попыталась пригладить волосы.

– Вы давно вернулись? – спросила она, тут же испугавшись нежности своего голоса.

– Полчаса назад.

Кара поднялась с дивана и поразилась великолепию открывшейся картины: круассаны, горячие сдобные булочки, сосиски, яйца, ее любимые цветы – и любимый человек, который все это для нее приготовил. Она едва не расплакалась.