Читать книгу - "Тайна хранителя - Елена Золотарева"

голова идет кругом, но внутри меня такой фонтан счастья, что я готова задохнуться, лишь бы этот поцелуй не прекращался.

Ирим разворачивает меня вместе с креслом, подхватывает на руки, несет в первую открытую спальню и закрывает за нами дверь. Слышу, как в номер входит официант, тихий звон бокалов, приглушенное бряцание посуды. Мы не одни, и это придает и без того ярким эмоциям острый оттенок.

Я оказываюсь на кровати, а под спиной целая гора из подушек. Ирим садится сверху, нежно сжимает мои запястья в своих ладонях, лишая меня возможности двигаться. Ирим нежен, но настойчив. Он доминирует, но не подавляет. Его умелые поцелуи действуют, как наркотик, полностью подчиняя.

Он дает передышку и наблюдает за тем, как я жадно втягиваю воздух, как моя грудь вздымается при каждом вдохе, и огонь на дне его глаз становится ярче. Горячие губы касаются подбородка, и я выгибаюсь в спине, инстинктивно подставляя шею поцелуям. Его борода щекочет, колет, но влажные касания языка тут же заставляют забыть об этом и просить еще.

Он отпускает мои руки, тянется к вырезу халата и погружает свои крупные ладони под махровую ткань. Грудь мгновенно отзывается на ласку жжением. Стоит ему легко покружить над сосками, как они болезненно напрягаются, вынуждая меня стонать.

Полы халата расходятся в стороны, обнажая грудь и часть живота, и мужчина соблазняется открывшимся ему видом и припадает ртом к правой груди.

— Боже…— из меня вылетает сдавленный хрип, и я прикусываю палец, чтобы не реагировать так громко.

Наблюдаю за тем, как Ирим играет с соском языком, как оттягивает его губами, как всасывает в рот и там легонько прикусывает, и с огорчением понимаю, что готова кончить уже сейчас. Не хочу так быстро! Хочу еще!

Ирим отрывается от меня, пару секунд смотрит в мои пьяные глаза и приподнимается, чтобы лечь рядом, чуть нависая сверху. Он просовывает руку мне под спину, чтобы обнять, а свободной рукой, медленно тянет за пояс халата, который уже ничего не скрывает. После душа на мне нет белья, да и оно бы никого не остановило.

Поцелуй становится глубже, даже грубее, но так мне нравится еще больше. Глажу руку, что ласкает мой живот, и когда мужские пальцы касаются лобка, сжимаю его запястье. Ирим останавливается сразу же, но поцелуя не прекращает. А я понимаю, насколько глупо лишать себя такого удовольствия, да и телефон Риске я уже точно продула.

Развожу сведенные ноги в стороны и убираю свои пальцы, пытающиеся контролировать движения мужчины. Он все понимает верно, и ладонь скользит ниже, накрывая собою все пространство между ног.

Сжимаю пальцы, чувствуя, как под ними перекатываются твердые мышцы спины. Чувствую себя крохой по сравнению с этим большим могучим мужчиной, которому мои щипки, сойдут за легкий массаж. Ирим, в отличие от меня, нежен, и это не поддается пониманию. Ну не может такая сила сочетаться с такой мягкостью!

Влажные звуки заставляют краснеть, но Ириму все равно. Он продолжает погружать в меня пальцы, растирать скользкую густую влагу и массировать клитор.

Я вся сосредоточена на ощущениях внизу живота. Даже на поцелуй отвечать не могу, но Ириму нравится это страстное безумие на моем лице. Он изводит меня, пытает нежностью, но я все же начинаю чувствовать гулкую вибрацию, что становится сильнее и, наконец, дарит освобождение, что огненным цветком раскрывается внутри меня.

Я сжимаю ноги, и рука, зажатая между ними, замирает. Мужчина продолжает покрывать мое лицо поцелуями, пока я переживаю лучший оргазм в своей жизни и подрагиваю в его крепких объятьях.

— Моя…— низкий голос щекочет висок, а я слышу в этом слове и утверждение, и вопрос, но пока не решаюсь ответить. Мне нужно чуть больше времени, чтобы понять, что чувствую.

Мы лежим в темной комнате, за дверью уже никого нет. Я постепенно прихожу в себя, вслушиваюсь в ритмичное биение сердца мужчины, что продолжает ласкать мой живот, легко водя по коже кончиками пальцев. Я прижата к его груди щекой, волоски щекочут мой нос, а жгуты перевязи мешают насладиться мягкостью кожи.

Понимаю, что сейчас произошло нечто важное. Да, петтингом никого не удивишь, в наше время это, как в кино сходить, но для нас это нечто большее. Я верю Ириму, верю его другу, но я должна свыкнуться с новым для меня положением быть женщиной двоих мужчин. И не просто женщиной, а женщиной избранной их богом и солнцем. О которых я, кстати, ничего не знаю. Стыдно ли мне, что я так быстро повелась на эти красивые сказки, поверила незнакомцам с далекой планеты? Скорее нет. Просто непривычно после долгого одиночества вступать в отношения, которые совершенно точно не станут проходными в моей жизни. Они изменят меня и мою жизнь, в этом я уверена. Иначе, я бы не чувствовала внутри себя тот стержень, который дает уверенность в том, что поступаю правильно.

— О чем ты думаешь, моя Зима? — Ирим мягко проводит пальцами по лицу и вынуждает посмотреть ему в глаза.

Я краснею, как малолетка, и смущенно улыбаюсь, прикрывая глаза. Хочу снова прижаться к уютной мужской груди, спрятать свои пунцовые щеки, но Ирим не дает. Ловит мои губы и заставляет забыть обо всем.

В этой шуточной борьбе он побеждает, и впервые в жизни мне не хочется быть сильной, контролировать ситуацию и кому-то что-то доказывать.

Мы целуемся улыбаясь, гладим друг друга, и я понимаю, что так хорошо мне не было еще ни с одним мужчиной. Даже страшно становится, что это вдруг может закончиться.

— Я не делала того, о чем говорил Рыжов, — ухватив немного свободы, признаюсь я. Зачем я оправдываюсь? Наверное, не хочу, чтобы Ирим думал обо мне плохо. Когда бы меня еще заботило чужое мнение? Но с ним мне это действительно важно.

Ирим понимающе кивает и запахивает халат на груди, пряча соблазнительно торчащие розовые соски.

— Я не сомневаюсь в этом, моя шера-йя. Я чувствую тебя. Понимаю без слов. Знаю, о чем думаешь.

— Мне начинать бояться? — я шучу, но с его способностью светиться и устрашать людей одним только взглядом, мало ли чего он еще умеет. Может быть, и чтение мыслей ему доступно.

— Меня не нужно бояться, маленькая моя. Со временем ты тоже научишься делать это.

— Полезный навык! — соглашаюсь и сама не замечаю, как тянусь руками к его плечам. Опоминаюсь, когда ладони уже поглаживают загорелую кожу, оставляя под собой блестящие дорожки черных искр.

— О