Читать книгу - "По осколкам льда - Ана Райт"

«Снежные Барсы» разошлись в стороны и с воодушевлением заговорили. Николай, сложив руки на груди, слушал Лешу, однако будто был где-то не здесь. Он отрешенно глядел на Аню и, когда она сдвинулась с места, оживился: видимо, думал, что она идет к нему. Однако Костенко прошла мимо и, взяв Федю под локоть, отвела его в противоположную сторону.

– Мне нужно тебе кое-что сообщить, – прошептала ему на ухо Аня и присела на металлическую балку, от волнения вцепившись в нее пальцами. – Я еду в Нижний Новгород.

Лицо Феди вспыхнуло так, будто его окунули в краску. Он нахмурился, стиснув зубы.

– Когда ты говорила «сообщить», то имела в виду «поставить перед фактом»?

Аня опустила глаза под мужским напором, чувствуя себя виноватой.

– Ты с ума сошла? Зачем тебе туда возвращаться?

– Я должна, – сухо ответила Аня, поджав губы и коснувшись лица ладонью. Она всегда нервничала, когда разговор заходил о ее родном городе.

Федя поднял брови и выпрямился. Несколько секунд он переминался с конька на конек, будто о чем-то размышляя, а затем посуровел и задал очевидный вопрос:

– Кому?

– Даниилу. Не могу оставить его в таком состоянии одного.

Аня действительно не могла, в ином случае она бы не решилась на длительную поездку в город, переломивший ее пополам. До сих пор она не знала, сколько времени они там пробудут. Но готова была остаться в Нижнем Новгороде столько, сколько Дане понадобится.

– Ты такая самоотверженная. – Федя развел руками, а затем наставил на нее указательный палец. – Всегда печешься о других, но забываешь о себе.

Федя криво ухмыльнулся и схватил ее за предплечье. Его пальцы вцепились так крепко, что кожа вмиг покраснела, а Аня невольно поморщилась. Краем глаза она взглянула на Николая, который все это время наблюдал за ними. Он поднялся с металлической балки. Его встревоженный взгляд проследил за рукой Феди. Николай практически сорвался с места, чтобы оттащить Федю от нее, чтобы защитить от хищной хватки Любимова. Но Костенко не желала, чтобы Коля вмешивался, поэтому незаметно вытянула правую руку в сторону, на уровне бедер. Этот жест означал «стоп».

– Тогда зачем?

– Я тебе уже назвала причину. – Аня вырвала руку из мертвой хватки и потерла покрасневшее предплечье. Завтра здесь будут синяки от пальцев.

– Даниил – взрослый парень, который может наведаться в родной город и без тебя. Зачем ему компаньоны?

– А зачем ты задаешь так много вопросов? – Аня была раздражена поведением Феди настолько, что даже повысила голос. Некоторые «Барсы» косо поглядывали на них. – В последнее время ты стал невыносим.

– Потому что ты ведешь себя нелогично. – Федя сбавил тон. – Сначала втайне от меня общаешься с Литвиновым, а потом собираешься поехать в город, из которого так стремительно сбежала. Я пытаюсь понять, что происходит.

– Ты хочешь держать меня в узде. Это разные вещи.

– А ты хочешь свести меня с ума.

– Если бы я хотела свести тебя с ума, то не сказала бы ни слова о поездке. Но, как видишь, я дорожу нашей дружбой, хоть ты и вспыхиваешь, как спичка, при каждом разговоре о парнях, что окружают меня.

– Потому что я переживаю за тебя, как ты не поймешь? – Федя ударил себя кулаком по бедру. – Литвинов и Сакович тебе не пара, по их венам течет голубая кровь. Любовь и они – несовместимые понятия.

– Ты не знаешь, на что они способны ради девушки. Как ты смеешь их судить? – Аня смотрела Любимову в глаза и совсем не узнавала его, словно перед ней стоял чужак. – Ты судишь по ярлыкам, которые успели на них навесить, даже не пытаясь узнать их получше. Понимаю, ты не обязан это делать. Однако ты к ним несправедлив.

– Как ты можешь продолжать с ними общаться после того, как оба разбили тебе сердце?

– Я не хочу жить прошлым, будто в заброшенном доме. Уж тем более не желаю нести в себе обиду всю жизнь. Восемьдесят процентов того, что волнует меня сейчас, через несколько лет станет неважным. Так какой толк в том, чтобы сердиться на них?

– Значит, ты поедешь с Даниилом в Нижний Новгород?

– Поеду.

Федя натянул на руки краги, а затем, замахнувшись, ударил по металлической балке. Звон заставил почти всех «Барсов» задержать дыхание и отвлечься от своих дел: теперь бо́льшая часть команды, не скрывая любопытства, поглядывала на них.

– Наверное, я никогда не пойму тебя.

– Поговорим, когда ты снова придешь в себя и перестанешь распускать руки. – Аня потерла предплечье и подошла к команде. – Парни, давайте запишем поздравление. Вам ведь скоро уезжать.

«Снежные Барсы», подобно муравьям, собрались в центре, подтянувшись из разных углов. Поправили волосы, разгладили образовавшиеся на джерси складки. На их лицах застыли широкие улыбки. Встав полукругом, хоккеисты приосанились, выдвинув Литвинова в центр. Настроив камеру и свет, Аня подала рукой сигнал, и Николай приготовился произнести речь.

– Уважаемый Сергей Петрович, наша команда поздравляет вас с днем рождения. Играть в хоккей нелегко, вы знаете это не понаслышке, а тренировать команду еще сложнее. Однако вам удается построить тренировочный процесс так, чтобы хоккеисты работали как единый механизм. Вы вырастили из нас профессионалов и продолжаете это делать, хотя порой может показаться, что мы где-то не дорабатываем. Соперники гасят наши силы, рушат нашу веру. Однако для нас ценно то, что вы верите в нас, даже когда мы на грани проигрыша. Мы желаем вам бодрости духа и стального терпения. Обещаем не подвести вас в предстоящем сезоне.

– С днем рождения! – хором крикнули «Барсы», раздались громкие аплодисменты.

Когда они закончились, Аня остановила запись и опустила камеру, позволив ей висеть на поясе.

– Отлично вышло, – заключила Костенко. – Все свободны.

Аня схватила сумку от фотоаппарата, что лежала в дальнем углу моста, и направилась вниз, чтобы дать «Барсам» возможность переодеться. Ее работа была выполнена, а потому она не видела иной причины здесь задерживаться. Шагая навстречу свету, она сжимала губы и едва сдерживала слезы. Предплечье по-прежнему жгло, но эта боль была несравнима с душевной. Прежде Федя никогда не позволял себе такой грубости. Да, иногда проскальзывал приказной тон, но никогда он не хватал ее с такой силой. Сколько еще этот парень будет разочаровывать ее? Сколько еще он будет разжигать огонь, способный сжечь их крепкую дружбу дотла?

Перед глазами стояла пелена. Выйдя из-под моста, Аня бросила пустую сумку на траву и вздернула подбородок, подставляя лицо солнечным лучам. Хоть солнце давно стояло в зените и ярко светило, жарко не было. Она пыталась успокоиться, но приступы отчаяния и