Читать книгу - "Фиктивная семья на Новый год - Мила Гейбатова"

Испытываю непреодолимое желание вскочить и залепить пощечину этому мужчине. Накричать на него и хорошенько встряхнуть тоже можно. Ведь нельзя же так. Только не с сыном.

Очень непривычные для меня эмоции. Я воспитана на почитании старших и впервые думаю настолько плохо о чужих родителях.

Даже стыдно.

– Да, такая мысль тоже была, – отвечает с достоинством Паша. – Но теперь я вижу, что она была ошибкой, как и остальные. Оставайся, отец, в своем кабинете. Управляй своей фирмой. А мы с моей супругой не будем мешать.

Тут же подрываюсь на ноги и подскакиваю к Фирсову. Теперь–то можно схватить его за руку. Что я и делаю с огромным облегчением. И стискиваю ладонь посильнее.

– Пашенька, – летит нам в спину неуверенное обращение от Анфисы.

Запинаюсь на секунду, но Павел резко тянет вперед. И мы уходим.

Глава 40

Торопливо иду вслед за ним. В голове каша, я в сплошной растерянности. Так неудобно в душе. Стыдно. Словно я виновата. Но ведь я вообще не при чем.

Павел шагает все такой же хмурый. Не рискую с ним заговорить. Кажется, только открою рот, и на меня польется гнев, не высказанный отцу.

Терпеть не могу оказываться рядом в подобных ситуация. Слишком сильно я чувствую отрицательные эмоции, слишком переживаю. Невольно все примеряю на себя, и вину тоже почему–то тоже на себя беру.

– Павел Сергеевич, тут ваша подпись нужна, – подходит к нам кто–то из сотрудников.

Смелый парень. Я бы, едва посмотрев на начальника в таком состоянии, тотчас бы шарахнулась в сторону. А этот ничего. Уверено перегородил нам дорогу, бумажки какие–то под нос сует.

– Все вопросы к Сергею Германовичу, – говорит Паша и отодвигает смельчака.

– А кто это? – удивленно спрашивает тот.

Наверное, сильно ошарашен ответом, реакция натуральная, ничем не прикрытая. Остальные сотрудники, пытаются делать вид, что занимаются своими делами, но на самом деле они прислушиваются к нам.

– Ха, хозяин твой, – усмехается Фирсов. – В моем кабинете найдешь.

Добавляет растерянному парнишке.

– С–спасибо, – заикаясь, кивает тот.

Мы, наконец, идем дальше. Более никто не рискует подойти за подписью или чем–либо еще. И мы благополучно оказываемся на улице.

– Эм, может, прогуляемся?

Свежий воздух придает мне смелости. Да и опасаюсь я за Пашу. Не в нервном состоянии за руль садиться.

– Машины отсюда заберем и прогуляемся, – соглашается он.

– Машины? – глупо переспрашиваю. – Ты уверен?

– Более чем. Хочешь платить за стоянку? Она только для сотрудников бесплатна, – мрачно отвечает Павел. Что–то замечает в моих глазах, тяжело вздыхает и добавляет. – Ничего со мной не случится. Едем. Я впереди, ты следом.

Аккуратно выезжаю с парковки и пристраиваюсь в хвост Фирсову. Подозреваю, он редко ездит настолько медленно, как со мной в связке.

Специально торможу, все–таки переживаю за моральное состояние Павла. Правда, рискую вызвать его раздражение.

Внезапно Фирсов сворачивает на объездную дорогу. Я, не ожидавшая маневра, чуть не проезжаю мимо. Но медленная скорость помогает.

На этой дороге скоростное ограничение выше, приходится и мне чуть прибавить. Только непонятно, куда мы едем? Если не свернем на следующем повороте, выедем из города.

Несколько раз порываюсь позвонить Павлу, узнать, в чем дело. Но вдруг он не подключил хэндс фри, и будет нарушать с телефоном в руках.

Хотя на самом деле я снова просто трушу. Слишком полярно все поменялось за эти два дня. Отношения с Фирсовым более не ощущаются фиктивными.

Вскоре Павел снова сворачивает, в один из дачных поселков. Мгновенно успокаиваюсь. На нервах уже успела подумать, что мы совсем покидаем город. А дома ведь Ника, но и Пашу я бы не смогла бросить в таком состоянии.

Еще немного кружим по дороге и, наконец, подъезжаем к большому дому, стоящему на отшибе от других. Фирсов останавливается, выходит из машины и знаками просит меня подождать.

Киваю. Правда, он не видит, открывает ворота.

С любопытством рассматриваю дом. Красивый, статный, большой. Как и все у Павла.

– Бип, – раздается гудок, и я вздрагиваю.

Фирсов заезжает на территорию, а следом, видимо, нужно и мне.

Аккуратно паркуюсь, благо, места достаточно. А то я не всегда хороша в парковке. Смотрю в зеркало заднего вида, Павел закрывает ворота. Что ж, кажется, нужно выходить.

Вылезаю, хлопаю дверью и нерешительно подхожу к Фирсову.

– Эм, Паша, – начинаю, сама не зная, что сказать.

– Не надо, давай помолчим, – говорит он и прижимает меня к себе.

Глава 41

На секунду теряюсь. Но руки сами обхватывают внезапно ставшего таким родным Фирсова. Кажется, доводам разума не пробиться ко мне. Аргументы, что наш союз имеет ограниченный срок годности, более не действуют.

Становлюсь смелее и сжимаю торс Павла сильнее. Буквально впитываю его душевную боль в себя. Искренне желаю, чтобы она ушла от него.

Безмолвно усмехаюсь. Парни в беде – мой конек. Хотя, конечно, Пашу нельзя ставить в один ряд с предыдущими.

Да и не впечатлялась я чужими проблемами настолько же, как в данный момент.

То, что происходило у Руса, на самом деле легко решалось. Нужно было только действовать. Он сам долго тянул.

И сказала бы я тоже самое про Фирсова, да не могу. Он всего лишь пытался быть хорошим сыном.

Поднимаюсь на носочки и осторожно целую Пашу в подбородок. Я сегодня без платформы, совсем маленькая. Эдакий слегка похудевший колобок. И да, кто о чем, а я снова о фигуре. Образ идеальной Катерины до сих не выветрился из головы.

Еще некоторое время стоим молча. Хорошо. Прямо–таки единение душ. И сладкое не обязательно. Хотя, конечно, я обеими руками за, чтобы оно случилось.

– Идем в дом, – Павел отлепляется–таки от меня и ведет внутрь, – покажу его. Я здесь все сам продумывал, каждую деталь, вплоть до картин на стенах.

– Их же нет, – говорю спустя несколько минут после начала экскурсии.

– Именно! – Фирсов поднимает палец вверх с ужасно заумным видом.

– А–хах, – почему–то его действие смешит. – Ты бываешь таким забавным иногда, удивительно даже.

– Да, когда споришь со мной о цифрах в отчете, я вряд ли забавен, – улыбается Паша. – Идем на второй этаж. Там моя гордость, большая открытая терраса. Вид – закачаешься.

– Хорошо, – соглашаюсь, слегка покраснев.

Я–то успела додумать, что его гордость – это большая кровать, а не терраса с шикарным видом. Неудобно после этого мужчин обвинять в однобокости мышления. У человека семейный кризис, а я только о сладком думаю.

– Присаживайся в кресло, принесу кофе, – радушно предлагает Фирсов и уходит.

Порываюсь отправиться за ним, непривычно сидеть без дела и ждать кофе. Обычно это я всем все