Читать книгу - "Безжалостный альфа - Си Джей Праймер"

бы у меня был выбор, Мэдд сейчас кажется меньшим из двух зол. Он может ненавидеть меня, но, по крайней мере, это не под предлогом того, что это в моих интересах.

Я тихо подхожу к открытой двери офиса, нерешительно просовывая голову в дверной проем.

Мое сердце замирает каждый раз, когда я вижу Мэдда Кесслера во плоти. Он был хорош собой, когда мы были подростками, но теперь, когда он вырос, этот мужчина сексуален как грех. От его сильной квадратной челюсти до аппетитных мускулов, выступающих на его крупном теле, и завитков чернил, украшающих его загорелую кожу, он воплощение того, от чего родители советуют держаться подальше своим маленьким девочкам — и все же я здесь, снова и снова бегу к морю ярких красных флажков, как мазохистка.

Он сидит за своим столом, откинувшись на спинку стула и закинув ноги на рабочий стол, сжимая сотовый телефон в покрытой татуировками руке. В тот момент, когда я заглядываю к нему, его темно-синие глаза устремляются к дверному проему. Они сталкиваются с моими собственными, и на мучительный момент я оказываюсь втянутой в его орбиту, пленницей этого бурного взгляда.

Его верхняя губа приподнимается, обнажая зубы в рычании, и я готовлюсь к следующему раунду.

11

Я прятался в своем кабинете в командном комплексе с тех пор, как вышел из комнаты Рокси, убивая время, листая свой телефон, в то время как мне действительно следовало отправиться в тренажерный зал на тренировку. Я теряюсь в бессмысленном прокручивании социальных сетей, когда мой внутренний волк внезапно оживляется, за мгновение до того, как я улавливаю малейший намек на запах, который так прочно врезался в мою память, что я не смог бы забыть его, даже если бы попытался.

И я пытался.

Ноты ванили, жасмина и легкий привкус персика щекочут мой нос — отчетливый аромат призрака из моего прошлого, вернувшегося, чтобы преследовать меня.

Я поднимаю взгляд как раз в тот момент, когда Слоан выглядывает в дверях моего кабинета — вишенка на торте с дерьмовым мороженым, которое мне подали сегодня.

Вспыхивает раздражение, когда моя губа отворачивается от зубов.

— Когда я сказал, что мы можем сосуществовать, я думал, что это подразумевало, что мы будем держаться подальше друг от друга, — рычу я.

Вместо того чтобы принять мое предупреждение таким, какое оно есть, Слоан выходит на порог. Она вздыхает, несчастный взгляд в ее глазах и поникшие плечи заставляют меня на мгновение задуматься. Я не уверен, что когда-либо видел Слоан такой… побежденной.

Это что-то делает со мной, и я это чертовски ненавижу.

— Чего ты хочешь? — рявкаю я.

Должно быть, она осознает, насколько жалко выглядит, потому что внезапно выпрямляется, вздергивая подбородок, словно укрепляя уверенность в себе.

— Мне нужна комната в общежитии, — ровным голосом говорит она.

Не спрашивает, а приказывает. Потому что это Слоан, которую я знаю, а не съежившаяся фиалка, которая первой заглянула сюда.

— Крутое дерьмо, — усмехаюсь я, швыряя телефон на стол. — Они все заняты, и даже если бы нет, есть список ожидания. Несколько бойцов из штатного отделения расположились лагерем в казармах, ожидая, когда одна из них освободится.

— О.

У нее перехватывает горло от тяжелого сглатывания, и она кивает, разворачиваясь, чтобы уйти.

Опять же, это не та Слоан, которую я знаю, и эта ее версия меня чертовски раздражает.

— Зачем? — я ловлю себя на том, что спрашиваю — и тут же пинаю себя. Мне должно быть все равно.

Она останавливается как вкопанная, поворачиваясь ко мне лицом.

— Что?

— Зачем тебе общежитие? — грубо спрашиваю я.

Слоан прикусывает нижнюю губу между зубами, как она решает, следует ли мне дать реальный ответ.

— Немного… напряженная атмосфера дома. Я просто хочу свое личное пространство, — она тяжело вздыхает, проводя рукой по волосам. — Не важно, я придумаю что-нибудь еще.

Я убираю ноги со стола, мои туфли со стуком приземляются на пол, когда я поднимаю задницу со стула и запускаю руку в карман спортивных штанов.

— Вот, — говорю я, вытаскивая ключ и бросая его в ее сторону, прежде чем успею передумать или обдумать то, что делаю.

Она не ловит его. Она отшатывается, как будто я только что бросил в нее гранату, позволяя ей упасть на пол рядом с ней с металлическим лязгом. Ее брови в замешательстве хмурятся, когда она поворачивается и наклоняется в талии, чтобы поднять ключи, открывая мне захватывающий вид на ее задницу в маленьких обрезанных джинсовых шортах. Я стискиваю зубы, когда мои глаза останавливаются на идеальной округлости каждой ягодицы, выглядывающей из-под потертого подола, не в силах отвести взгляд.

Мой член подергивается под застежкой-молнией, в голове вспыхивают образы, когда я представляю, как наклоняю ее над своим столом и снимаю эти маленькие шортики, шлепаю по ее великолепной заднице и смотрю, как на ее коже расцветает отпечаток моей рубцовой ладони…

— Что это? — спрашивает она, выпрямляясь, встряхивая меня от нежелательной фантазии, которую я вызвал в своем воображении.

— Комната один-ноль-один, — прохрипел я, перенося свой вес на стул у стола и незаметно регулируя свой стояк. — Я все равно ею не пользуюсь.

Слоан переводит взгляд с ключа на меня, потом обратно. Вероятно, гадает, в чем подвох, поскольку я не был особенно добр или щедр с тех пор, как она вернулась в мою жизнь.

— Ты уверен? — неуверенно спрашивает она.

Я коротко киваю ей.

— Спасибо, — говорит она с придыханием, в ее голосе слышится облегчение.

Интересно, что, черт возьми, случилось дома, что она так торопится уехать. Впрочем, спрашивать не буду. Потому что мне должно быть все равно. Мне не все равно.

Она снова поворачивается, чтобы уйти, и, пытаясь довести эту мысль до конца, я кричу ей вслед.

— Слоан.

Она замирает, оглядываясь на меня через плечо. Ее зеленые глаза широко распахиваются, когда они встречаются с моими, как будто она боится, что я передумаю насчет своей внезапной щедрости.

— Это ничего не меняет между нами, — рычу я.

— Да. Я знаю.

Смирение в ее голосе и опущенные плечи снова чуть не доконали меня. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки так сильно, что ощущаю металлический привкус крови на языке, когда она уходит, и шквал вопросов захлестывает мой мозг.

Что случилось, что так сломило ее?

Это был я?

Часть меня должна была бы радоваться, если бы это было так, верно?

Разве не этого я хотел — сломать ее так же сильно, как она сломала меня?

Но даже