Читать книгу - "Погубленная добродетелью - Кора Рейли"

– Папа, – пробормотал я, убрав его руки. – Хватит драматизировать. Никого не убьют. Я не трогал Анну.

– Скажи Данте, что ты не можешь сопровождать девушку в Париж.

Я поморщился:

– К сожалению, я не могу.

Папа закрыл глаза и опустился на стул.

– У тебя новые сложности, да?

Я коснулся его плеча.

– Не волнуйся. Я держу все под контролем.

Папа прищурился: явное свидетельство того, что он сомневается.

– У тебя ночная смена?

– До пяти, затем приступит Тафт.

– Хорошо. Мне надо, чтобы ты закрыл глаза на то, как я забираюсь в окно Анны. У нее есть кое-что, что мне нужно.

Папа пристально на меня посмотрел. Я не стал ничего объяснять, чтобы не ухудшить и так паршивую ситуацию. Я вышел в ночь и направился к особняку, пригнувшись, когда крался мимо кабинета Данте.

В тот момент, когда увидел окно Анны, ярость вспыхнула вновь. Я не мог поверить, что она украла телефон и засунула свои чертовы трусики мне в карман.

Я воспользовался стулом, чтобы дотянуться до перил балкона. Увы, я все перепутал: это была комната Леонаса, поэтому пришлось неловко перелезать к следующему окну.

К счастью, оно оказалось открыто. Анна всегда проветривала спальню перед сном. Я прыгнул на подоконник.

Луиза вскрикнула, натянув одеяло до подбородка. Я выгнул бровь. Она была в ночной рубашке, а не обнаженная. Ни к чему такая суматоха.

Анна обернулась, она была напряжена, но сразу же расслабилась, заметив меня. На ее лице появилась хитрая улыбка. Не та реакция, которую я хотел. Конечно, она не собиралась скрывать какую-либо часть своего скудно прикрытого тела. Она была в шелковых шортах с кружевом и майке с глубоким вырезом.

Девушка направилась ко мне, и я пожалел, что не дождался утра: следовало именно тогда забрать у нее телефон.

Она прислонилась к стене возле окна. От прохладного воздуха обрисовались ее соски, и я отвел взгляд.

– Не думала, что ты романтик, который лезет в окно своей возлюбленной, – сказала она с торжествующей улыбкой.

– Где он? – зарычал я, вскакивая в комнату.

Луиза крепко сжимала одеяло.

– Иди в ванную. У нас личный разговор. – Я не мог выдержать выражение удивления и смущения на ее лице. Очередное напоминание, насколько неуместными стали наши с Анной взаимоотношения.

Луиза взглянула на Анну, которая кивнула, но не отвела от меня глаз, словно я был диким животным, желающим напасть на нее. Анна часто заставляла меня чувствовать себя таким, что мне совсем не нравилось.

Опомнившись, Луиза поспешила в ванную, как будто я намеревался растерзать ее. Если я кого и собирался растерзать, так это Анну.

– Где он? – Я посмотрел на Анну.

– Где – что?

Я медленно выдохнул через нос, стараясь игнорировать блеск голубых глаз Анны, который выводил меня из себя.

С каждым разом все больше.

– Мой чертов телефон, Анна. Не строй из себя глупышку. Тебе не идет.

– Кто-то сегодня особенно сварлив, – промурлыкала она, проскользнув мимо меня и касаясь рукой, без сомнения, нарочно, а после присела на край кровати. – Разве дорогая Долора не помогла тебе снять накопившееся напряжение?

Я не хотел находиться в комнате с Анной, пока она сидела на кровати практически полуголая. Я обрадовался звуку льющейся воды в ванной, напомнившему мне о присутствии Луизы.

Сегодня я чувствовал себя расстроенным. И дело было в Анне.

В последнее время у меня появилась уйма проблем, Анна их только множила, и она это знала. Она могла унюхать любые эмоции, как чертова ищейка. Папа прав. Мне следует сказать Данте, что я не могу сопровождать его дочь в Париж. Но у меня возникло предчувствие, что после сегодняшнего происшествия девчонка действительно настучит на меня, и часть меня хотела, образно говоря, держать ее на мушке.

Последнее беспокоило меня гораздо больше, чем то, что я разозлю Данте, если Анна поведает ему о моих приключениях с замужними женщинами.

Я протянул руку.

– Отдай телефон… или я обыщу каждый сантиметр комнаты, но не буду аккуратен.

Анна закатила глаза и сменила позу: перевернулась на живот, демонстрируя мне упругую задницу и длинные стройные ноги от ушей, несмотря на ее миниатюрность.

Она сунула руку под подушку, перекатилась на спину и показала мне телефон.

– Встань и отдай.

– Возьми сам, если он тебе нужен. – Почему каждое слово из ее уст звучало пошло?

Наверное, мой чертов разум подшучивал надо мной.

Мне нужно пресечь безумие. Я шагнул к ней, глядя сверху вниз на нее, растянувшуюся на кровати. Ее губы скривились в застенчивой улыбке. Я потянулся за телефоном, но ее пальцы разжались, и Анна уронила сотовый себе за голову.

Теперь мне было не достать телефон.

С меня хватит. Я опустился на одно колено на кровать и наклонился над ней, чтобы достать чертов сотовый.

В тот момент, когда я навис над ней, она пробормотала:

– Я могу и привыкнуть к твоему виду надо мной вот так.

Я прищурился и на мгновение замер, а затем прижался ртом к ее уху.

– Ты не смогла бы справиться со мной, Анна. Вот почему я выбираю замужних женщин постарше, а не неуклюжих, чувствительных девственниц вроде тебя.

Когда Анна вздрогнула, я понял, что попал в цель. Выпрямился и сунул телефон в карман.

Анна холодно посмотрела на меня.

– Я удалила фотографию с Леонасом, если будешь искать.

– Могу поспорить: ты сначала загрузила ее на свой телефон, поскольку любишь шантажировать других.

Она села, и выражение ее ледяных глаз не соответствовало милой улыбке.

Анна лукаво улыбнулась.

– Я вполне счастлива, пока могу шантажировать тебя.

Глава 11

Анна

Холодное.

Именно так можно описать мое общение с Сантино в последующие недели.

Я злилась.

Но Сантино злился еще больше.

Никто из нас не собирался отступать. Как и всегда.

Вот почему мы не обменялись ни единым словом, кроме официальных любезностей во время моей помолвки с Клиффордом в начале октября.

Мне крупно повезло: я была занята подготовкой к помолвке, празднованию восемнадцатилетия и переезду в Париж. В итоге я почти не думала о том, чтобы провоцировать Сантино. И если мне хотелось привести его в ярость, у меня всегда имелась возможность рассказать мужчине о фотографии – его и дорогой Долоры, – которую я сделала.

Мы праздновали помолвку у нас дома. В гостиной и во дворе до сих пор стояли высокие столы для фуршета со вчерашнего празднования моего восемнадцатилетия. Хотя «вечеринка» было неподходящим термином для мероприятия, которое организовали родители. Это был