Читать книгу - "Запутанная игра - Ева Эшвуд"

я крепко сжимаю челюсти. В данный момент мне жаль, что я не установил в ванной другую камеру, чтобы получить иной ракурс съемки. Мне ясно, что она делает, я могу видеть ее лицо в профиль. Могу частично различить выражения, мелькающие на ее лице, то, как закрыты ее глаза и приоткрыты губы.

Но этого недостаточно. Я хочу увидеть все.

Мне нужно каждое выражение. Я хочу заглянуть под воду, чтобы увидеть, как движется ее рука.

Сначала она не торопилась, позволяла чувству нарастать. Возможно, разыгрывала в уме какую-то фантазию, и мне интересно, что это было. Ничто из того, что я видел до сих пор, не указывало на то, что может ее возбудить. Она совсем не похожа на тех женщин, которых иногда приводит домой Мэлис, на тех, что вечно вопят, как они хотят пожестче, и пытаются назвать его «папочкой».

Если не считать нескольких стонов и хриплых ругательств, а также момента, когда она ненадолго останавливается и бормочет что-то себе под нос, Уиллоу вообще почти ничего не говорит. Одна из ее рук покоится на груди, она играется со своим соском. Сжимает и разжимает пальцы. Я вижу, как выгибается ее спина – она не слишком-то нежна с собой.

Ей нравится грубость.

По какой-то причине я не заношу это в список. Просто дополняю информацию о ней, которую держу исключительно в своей голове.

Ее лицо морщится в гримасе, вода переливается через край ванны, и я вижу, что она уже готова кончить. Ее рука слегка дергается, когда она ускоряет движение под водой, а тело снова и снова выгибается навстречу прикосновениям, голова мотается из стороны в сторону.

Мое тело мгновенно реагирует на это зрелище, пресс сжимается, а плечи напрягаются. Я возбуждаюсь просто оттого, что смотрю на нее, слышу ее хриплые стоны. Я почти испытываю искушение засунуть руку в штаны и подрочить, но сегодня не тот день. Или время. Подрочить сейчас означало бы отклониться от распорядка, а я никогда этого не делаю.

Вместо этого я сжимаю челюсти и втягиваю воздух через нос, а затем резко выдыхаю через рот. Рука сжимается в кулак, и я впиваюсь ногтями в ладонь, пытаясь контролировать свои реакции.

Обычно это не так сложно.

Я и раньше смотрел порно, хотя обычно мне ничего не нужно для возбуждения в те дни, когда я забочусь о потребностях своего тела. Но это не похоже ни на что из того, что я когда-либо видел. Уиллоу выглядит так, словно полностью погрузилась в процесс, ее рука перемещается от одной груди к другой, розовый язычок высовывается, чтобы облизать губы.

Я направляю скрытую камеру на ее лицо, почти не двигая рукой. В мерцающем свете свечей румянец на ее щеках напоминает темную розу, а губы кажутся мягкими и влажными. Ее голова запрокидывается, с губ срывается тихий стон. Вот оно. Она уже близка к оргазму, балансирует на грани, вот-вот подойдет к самому краю, и это знание словно вибрирует во всем моем теле. Я напряженно склоняюсь над столом, взгляд прикован к экрану.

И тут она кончает.

Еще один томный стон, эхом отдающийся как в ванной, так и у меня в голове. Она извивается под водой, ее грудь поднимается и опускается, пока она хватает ртом воздух. Мое тело будто бы синхронизировано с ее телом – член пульсирует, яйца напрягаются. Я резко выдыхаю через нос и стискиваю зубы, заставляя себя сдержаться.

Нет.

Неподходящий день и неподходящее время.

Я не могу позволить себе вот так потерять контроль. Не из-за какой-то девчонки, которую нам следовало убить с самого начала.

Я начинаю мысленно считать секунды, делаю вдох, а затем задерживаю дыхание, ожидая, пока легкие не начнут гореть, – после чего выдыхаю. Так я делаю детства. Это способ справиться с тем дерьмом, через которое меня заставил пройти отец.

Устроившись поудобнее в кресле перед письменным столом, я наблюдаю за тем, как вода плещется о край ванны Уиллоу, и вспоминаю, как отец держал мою голову под водой. Как я заранее делал глубокий, судорожный вдох, наполняя легкие до краев. Затем считал секунды, ожидая, когда мне снова разрешат дышать.

На секунду у меня перед глазами все расплывается, и грудь начинает болеть, как в те моменты, когда мне приходилось напоминать себе, что дыхание должно быть более частым, чем то, что считалось нормой у отца. Но кто вообще знает, что такое, мать ее, норма?

Размышления об этом не помогают, поэтому я прогоняю воспоминания прочь. Мне не нравится вспоминать это дерьмо.

Пальцы одеревенели, ноют от призрачного воспоминания о том, как отец ломал их, один за другим. Я разминаю их и встряхиваю руками, пытаясь избавиться от этого ощущения.

Сейчас не стоит об этом думать.

– И о ней тоже, – бормочу я себе под нос, отрываясь от видеотрансляции в ванной Уиллоу как раз в тот момент, когда одна из ее рук тянется за гелем для душа. Пальцы колеблются, и какая-то часть меня задается вопросом, как бы она выглядела, вся влажная и покрытая мыльной пенкой. Член заинтересованно подергивается, и я рычу себе под нос, злясь на себя за это дурацкое пристрастие подглядывать за ней.

Это совершенно бессмысленно и никак не улучшает нашего с братьями положения, так что незачем это делать. Исходя из подобной логики, это пустая трата времени, а я ненавижу тратить свое время впустую. Тем не менее я ловлю себя на том, что проверяю кадры из ее квартиры по нескольку раз в день.

Я сворачиваю видео с Уиллоу и переключаюсь на проверку сообщений на почте. Когда я понимаю, что получил зашифрованное сообщение от Мистера Икса, брови взлетают вверх. Мозг немедленно переключается в рабочий режим, и теперь я чувствую себя комфортно, как будто надеваю идеально сидящий пиджак.

Я выбрасываю Уиллоу из головы и приступаю к расшифровке сообщения. Пальцы порхают над клавиатурой, пока я запускаю необходимые программы.

После расшифровки сообщение становится понятным, и я просматриваю его, запоминая необходимые детали. Затем встаю. Открываю дверь и спускаюсь вниз, прислушиваясь к звукам приглушенной ругани и скрежета металла о металл, которые означают, что кто-то работает над чем-то в гараже.

Ругань недостаточно злая, чтобы принадлежать Мэлису, так что это, должно быть, Рэнсом.

Я нахожу его там, где и ожидал, – он возится со своим мотоциклом. Брат качает головой, и я замечаю, что у него в ушах наушники, он слушает музыку и бормочет слова какой-то песни, пока работает. Повсюду разбросаны инструменты и части автомобильных запчастей. Мэлис называет