Читать книгу - "Дневник на итальянском - Элиза Харрис"

Я помню, как смотрела она, стоя на стоянке, а потом испарилась в толпе. Помню, как через час после школы объездил наш район, но так и не нашёл её. Тогда мне казалось, она вызвала такси и отправилась жаловаться мамочке, которая доложит моему отцу о безжалостном сыне, оставившим свою бедную несчастную сестру на съедение волкам.

Вот только мысль, что у неё могло не быть с собой денег на такси, не приходила мне в голову. И то, как она устало лежала на своей кровати в измятой школьной форме…

— Чёрт бы тебя побрал! — зарычал я, ударяя стену кулаком.

Меня совершенно не волновал тот факт, что отец снова женился и прицепом за мачехой к нам пожаловала её дочурка. Как обычно бывает, мне было плевать на кого отец тратит деньги и чего от него хочет новая семейка. Мы привыкли жить, как соседи и меня всё вполне устраивало, пока он отмазывал меня от неприятностей и пополнял счет на карте. Забавляться первое время над сводной сестренкой даже было весело, но я начинал чувствовать, как эта невинная неприступная овечка, которая при первом знакомстве показалась дитя дитем, вполне себе могла вывести меня из себя, не прикладывая к этому особых усилий.

В ту неделю, что мы провели с нашими предками на Сейшелах после их свадебной церемонии, я даже пустил сомнения, что эта мелочь действительно моя ровесница. Маленький, худющий и без единой женственной фигуры ребенок, с лупатыми зелеными глазами и смущенным взглядом, избегающая любого зрительного контакта.

Сейчас же, спустя полгода, я видел перед собой девушку, с довольно привлекательной внешностью и фигурой, и до ужаса раздражительным характером. Теперь её стеснительный взгляд стал более смелым и безразличным, а поведение не таким зажатым как в ту неделю. Она установила между нами границы перед тем, как я смог объявить ей правила наших «родственных отношений». Надо же, как быстро девчонка вошла в кураж. Ещё и голосок прорезался.

Мне хотелось выплеснуть всю злость на неё, самого себя, отца и его заботу к падчерице. Не долго думая, я схватил из-под кровати спортивную сумку, набитую формой и боксерскими перчатками, спустившись вниз. Отец с мачехой так и не появились. Я на ходу быстро открыл машину, закидывая сумку на пассажирское сидение. Уже у водительской двери я не нарочно поднял взгляд на дом, где встретился с без эмоциональным лицом сестренки, которая держала в руках какую-то тетрадку. Она снова залезла на крышу, поджав под себя коленки. Ребенок, ей богу!

Она, сдвинув густые темные брови к переносице, выпятила нижнюю губу и злобно прожигала меня взглядом, пока не отвернулась первой. Сжав кулаки, я забрался в свой «Камаро» и под дикий рев мотора выехал на трассу, по которой быстро добрался до зала. По пути я спешно набрал Рэну сообщение, назначив встречу и уже через несколько минут натягивал спортивную майку и короткие шорты. Дверь с грохотом ударилась об стену и в пороге с перекинутой на плечо сумкой показался друг в темных солнцезащитных очках и растрепанными волосами. Вид у него мягко говоря был недовольный. Как раз то, что было нужно.

— Какого черта, Тёрнер?! — взревел он, проходя по комнате. — Я тебе не девчонка бегать по первому зову хозяина! У меня сейчас такая была…

Не удивительно, что у него такой вид. Как оказалось, я прервал его бурные планы касательно новой девицы. Разъяренный соперник — то, что нужно.

— Заткнись и тащи свою задницу на ринг. — кинул я и парой шагов пересек раздевалку, выходя в зал, где в это время тренировались только свои.

В след мне последовало пару нелестных выражений, на что я лишь ухмыльнулся.

— Здорово, Джеймс! — похлопал меня по плечу тренер, попытавшись применить удар, но я вовремя поставил блок, на что он удовлетворенно кивнул. — Ты сегодня не собирался приходить…

— Не удержался от соблазна набить кому-нибудь морду, — оскалился нехотя я, пролезая на ринг, разогреваясь.

Через какое-то время из раздевалки вразвалочку, застегивая на ходу перчатки, вышел Рэн. Он перекинулся парой шуток с парнями, кивнул тренеру и, увидев меня, показал средний палец.

— У тебя эти дни? — оказавшись напротив меня, изогнул друг брови. — Че ты, как истеричная баба? Или сестренка так на нервы действует? Неужели не оправдала ожиданий? Не опытная?

Заметив, как при ее упоминании я стиснул челюсти, он заржал.

— Что, разочаровала? — не унимался Рэн, и это было последней каплей.

Я накинулся на друга, агрессивно выплескивая злые эмоции, и блокируя каждый удар Рэна, который сопровождался трехэтажными прелестными выражениями. Из губы всё же хлынула кровь, металлический вкус которой я почувствовал во рту. Я дрался с такой агрессией, что порой боялся слететь с катушек в бою с другом. Кикбоксинг стал для меня своего рода терапией и способом освободиться от эмоций после ухода матери. Тогда, впервые придя в зал, я не знал для чего мне это необходимо. Однако, из сопливого мальчика я быстро превратился в бесчувственного зверя с пробитой головой.

Я нанёс апперкот, — удар снизу вверх, — после чего поставил блока на последующие нападения Рэна. Друг применил фронт-кик. Прямой парня был отражен обратным боковым крисент-киком, от чего отлетел в сторону, буркнув несколько привычных ругательств. Через несколько минут наш бой стал сопровождался выкриками парней и присвистом тренера, который недовольно качал головой. Мы слишком разошлись.

В толпе при прямостороннем ударе, в поле моего зрения попала худенькая, среднего роста русоволосая девушка, внимательно следящая за каждым нашим движением. Эбигейл. Она, перекинув полотенце через плечо, выходила из женской раздевалки, собирая волосы до лопаток в высокий небрежный хвост. Пропустив пару ударов, я сплюнул кровью, яростно выругавшись. Следующие удары пришлись Рэну по ребрам, в челюсть и блокировка ногами.

— Сбавь обороты! — нанося удар под ребра, прорычал Рэн, на что я кинулся в атаку, но тут же был повержен. Впервые за последние несколько лет. — Не поддавайся эмоциям в бою. Они главная уязвимость, когда дело касается бокса.

Пришлось признать нокдаун. Я поднялся на ноги, пожал другу руку, и стерев тыльной стороной ладони кровь, сплюнул горький привкус. У Рэна пострадал нос, из которого хлынула жидкость алого цвета.

— Нормально. — отмахнулся он, поняв ход моих мыслей. — В следующий раз я накостыляю тебе как следует. — пламенно пообещал друг, и я ухмыльнулся. Вот за что он был мне братом. Не каждый позволит себя избить, чтобы стало легче.

Мы направлялись к раздевалке, когда Рэн едва не свернул шею, глядя