Читать книгу - "Подвенечное платье - Наталья Кашина"

отношения. Мне казалось, что вы выше этого. Должно быть, тогда, на вечере у Кайсаровых, вы старались показать себя в благоприятном свете. А сейчас я хорошо вижу, что для вас значение имеет лишь размер капитала и социальный статус. И это, ваше истинное лицо, мне отвратительно. Я запрещаю, слышите, запрещаю вам распускать какие-либо слухи о моем якобы родстве с Петром Ивановичем. Не знаю и не хочу знать, кто сообщил вам этот вздор, но если вы хоть кому-нибудь раскажете о своих подозрениях, я буду вынужден обвинить вас во лжи.

Голос управляющего звучал спокойно. Он совершенно его не повысил, но каждое слово, будто звон от удара молота по наковальне, звенело в ушах Анфисы. Александр был не просто в бешенстве, он был разочарован в ней, искренне и, кажется, уже бесповоротно. Было совершенно очевидно, что слова девушки до глубины души ранили его, и он не ожидал, что Анфиса так бесцеремонно вторгнется в вопросы, для него кране личные и болезненные.

Понимая, что доброе мнение Александра о ней утрачено безвозвратно, Анфиса все-таки спросила: – Кто? Кто была эта женщина?

Александр раздраженно провел рукой по волосам, больше всего ему хотелось закончить начатый гувернанткой разговор и никогда у нему не возвращаться:

– Это дама, которая подобно вам, решила, что имеет право вмешиваться в мои дела! Да, Анфиса, вы ошиблись, это была не Татьяна и тем более не Мария Васильевна… Как вам такое только могло прийти в голову? Очень вас прошу, прекращайте ваше нелепое расследование. Поверьте, от него, так же как и от тайн Еремеева, всем может стать только хуже.

С этими словами Александр одним лишь движением руки распахнул массивную дубовую дверь так, будто бы она была из фанеры, и придержал ее для Анфисы. Та молча вошла внутрь и начала подниматься по лестнице. На середине девушка было обернулась, но управляющий уже скрылся в своем кабинете.

Глава 9. Очередная ниточка

На следующий день после ночного разговора Александр уехал, и лишь спустя пару дней Анфиса узнала, что он отправился вслед за купцом инспектировать многочисленные склады торговых предприятий. Дни в доме стали походить один на другой. Анфиса в полной мере поняла, что такое хандра и одиночество. Гнев на управляющего сменился тоской, а уверенность в том, что она поступает правильно, уступила место сомнениям и даже угрызениям совести. Девушка действительно, как выразился управляющий, засунула свой нос в чужие дела, возомнив отчего-то, что ей непременно нужно во всем разобраться и все разузнать. Такое поведение крайне сложно было объяснить даже природным любопытством, и сейчас, вcпоминая как она срезала пуговицы с подвенечного платья из комнаты Тани, Анфиса не чувствовала ничего, кроме стыда и презрения к себе за этот поступок. Ее поведение шло вразрез со всеми известными ей правилами приличия, и теперь единственный человек, чьим мнением она по-настоящему дорожила, был в ней бесконечно разочарован.

Анфиса и сама была в себе разочарована.

Единственным радостным проблеском последовавших дней стало известие о помолвке Сонечки. Оказалось, что простуда няни не прошла бесследно, но вместо осложнений принесла девушке предложение руки и сердца от молодого, но подающего большие надежды аптекаря. Оказывается, что семья Сони много лет жила на одной улице с семьей провизора, и Соня со своим будущим женихом все детство вместе играла в салочки. Но потом отец юноши, владелец небольшой аптеки, на последние деньги отправил сына учиться, и только сейчас молодой человек, возмужав и набравшись опыта, вернулся в родной дом, чтобы продолжить дело отца. К нему-то и обратились заботливые родители Сони, когда у дочери начался тяжелый, грудной кашель. Молодой человек, увидев повзрослевшую и похорошевшую Соню, тут же вспомнил свою детскую влюбленность и уже через десять дней объявил, что будет засылать к ее родителям сватов. Собственно, прося у Анфисы платье для такого ответсвенного события, Соня и поделилась с подругой своим счастьем.

Анфиса искренне порадовалась за Соню, ведь по словам новоиспеченной невесты выходило, что ее избранник – юноша хоть и молодой, но уже достаточно образованный и трудолюбивый. От всей души пожелав подруге счастья, Анфиса, ни минуты не сомневаясь одолжила ей свое новое шелковое платье. На мгновение Анфисе даже пришло в голову отдать его подруге насовсем, но она не смогла. Наряд был очень дорог ей как память обо всем, что было и могло бы быть между ней и Александром. В воспоминаниях, как в калейдоскопе, промелькнули яркие моменты их знакомства: вот они вместе с детьми играют в шарады, вот он подает ей руку, чтобы помочь сесть в коляску, а вот танцует на вечере у Кайсаровых…

Но радостные воспоминания исчезли так же внезапно, как нахлынули, и вот уже весь следующий день Анфиса в мельчайших деталях вспомнила отвратительную старуху в окне магического салона. Венец безбрачия. Глупое суеверие, лишь упоминание о котором смогло испортить Анфисе настроение на весь день. Страшно даже представить, что почувствовала Таня, увидев в коробке с платьем предостерегающую записку от покойной матери. Кем же нужно быть, чтобы так жестоко поступить с ни в чем неповинной девушкой?!

От грустых мыслей Анфису снова отвлекла Соня, которая постучалась к ней в комнату, чтобы вернуть платье:

– Хандришь?

Соня повесила платье на дверцу шкафа и уселась на стул, облокатившись руками на спинку. Анфиса же сидела на кровати, медитативно листая страницы учебника в поиске новых интересных заданий для Лизы и Кати.

– Да так, задумалась просто…

Соня с энтузиазмом, в красках начала рассказывать о том, как прошло сватовство, что жених торопится со свадьбой, а ей даже неловко как-то сообщать о скором своем уходе купцу, ведь все произошло слишком быстро, и она волнуется, что хозяин затаит обиду. Анфиса успокоила подругу, сказав, что ничего страшного не случится, он наверняка войдет в положение, но посоветовала написать обо всем Еремееву как можно скорее, чтобы тот начал поиски новой няни.

Затем девушки долго обсуждали планы Сони на будущее. Невеста поделилась тем, что не хочет сидеть дома и планирует помогать мужу в аптеке, а если денег будет не хватать, то она подастся в швеи и будет выполнять небольшие заказы на дому. После этого разговор сам собой зашел о подготовке к венчанию и свадебном наряде. Соня заявила, что пусть лишних денег у нее и нет, но платье она собирается шить самое что ни на есть грандиозное и обязательно со шлейфом.

– У тебя, кстати, не осталось того наброска, который ты делала на кухне, когда на нас набросилась Глафира Матвеевна?

– Да, где-то был… Правда мне сказали, что в обычном ателье такое не пошьют. Нужно будет еще поискать мастерицу. Подол уж там больно чудной. Ты уверена,