Читать книгу - "Однажды и навсегда - Светлана Головьева"

Я еду в спорт-бар, где меня уже ждёт Кэм. Мы договорились встретиться сегодня. В последнее время мы с ним разговариваем только по телефону. Срок родов всё близится, и они заняты обустройством дома, который купили недавно. Поэтому друг весь в делах, ещё и должность тренера футбольной команды отнимает половину его времени.

Когда я приезжаю в бар, то сразу же замечаю своего друга в дальнем углу зала. Направляюсь к нему, проходя мимо шумных компаний. Здесь практически одни мужчины, если не считать двух официанток и одну ярую болельщицу, одетую в цвета команды «Баффало Билс». По телевизору, как раз идёт матч между ними и «Балтимор Рэйвенс». Кэм когда-то играл в воронах, но всё это уже осталось в прошлом.

— Ностальгируешь? — спрашиваю я, кивая в сторону телевизора, когда подхожу к другу.

— Есть немного, — он усмехается и встаёт, заключая меня в объятья. — Привет, дружище.

— Привет, старина, — хлопаю его по плечу, и мы устраиваемся за столом.

Перед Кэмероном стоит кружка с пивом и тарелка с фисташками. К нам подходит официантка, девушка лет двадцати со светлыми пепельными волосами, завязанными в строгий пучок. Я заказываю то же, что и у Кэма и она удаляется.

— Хреново выглядишь, опять всю ночь ездил с вечеринки на вечеринку? — спрашивает Кэм, осматривая моё небритое лицо. Надо сказать, что и чувствую я себя тоже хреново. Всю ночь я то и дело ворочался, прислушивался к тому, что происходит за стеной, мысли постоянно возвращались к тонкому телу Кензи в моих руках. Я всё ещё ощущал её вишнёвый запах. Она почему-то всегда пахла вишней, и этот запах крепко засел в моём мозгу. Теперь всегда, когда чувствую вишнёвый аромат, я начинаю оглядываться в поисках её. Боже, веду себя как незрелый подросток.

— Нет, я с этим завязал, теперь каждую ночь провожу в своей кровати, — замечаю насмешливый взгляд Кэма и резко добавляю, — один.

— Срань господня, этот день настал, — произносит друг и начинает громко хохотать. Откидываюсь на спинку стула, ожидая, когда пройдёт его истерика. Он замечает мой хмурый взгляд и успокаивается. Кэм наваливается на стол локтями и с самым серьёзным выражением лица произносит.

— Джек, хочу открыть тебе глаза на происходящее. Ты влюбился и, похоже, по самые уши.

— У тебя разыгралась фантазия, — бормочу я.

Приносят моё пиво, и я делаю большой глоток, наслаждаясь прохладной жидкостью. Я продолжаю упираться, но понимаю, что это глупо. Моё сердце так сильно бьётся, стоит мне увидеть её. Правильно говорят, что влюблённые люди превращаются в глупцов. Рядом с Кензи я становлюсь настоящим придурком. Но я ничего не могу с собой поделать, мой мозг напрочь отказывается работать, когда находится в радиусе метра от самой желанной девушки, которая у меня только была.

— Уж поверь мне, брат, я прошёл через это. Я вижу, когда человек влюблён. Любовь ставит на нас печать, которую могут увидеть только знающие, что это за чувство, люди. И я вижу эту отметину на тебе. Кто эта девушка, Джек? Кому удалось положить на лопатки самого стойкого мужчину в этом городе? — Кэм выжидающе смотрит на меня, но я почему-то не решаюсь назвать её имя.

— Нет никакой девушки, Кэм, — отвечаю я, отпивая ещё пива.

— Мы же друзья или нет?

— Конечно друзья.

— Тогда почему ты не хочешь говорить кто это?

— Потому что ты её знаешь, — замолкаю, но встречаюсь с выжидающим взглядом Кэма и всё же добавляю, — это Кензи.

Сначала он удивлённо таращится на меня. Потом медленно откидывается на стуле и его губы плавно растягиваются в ухмылке.

— А я знал, чёрт подери! — он неожиданно хлопает рукой по столу. На нас тут же оборачивается парочка посетителей, но Кэмерон на это не реагирует. — Я всегда думал, что между вами двумя что-то творится. Между вами была энергия, вы искрили, как оголённые провода. Теперь всё встало на свои места.

— Ничего не было раньше. Это была простая дружба, но всё изменилось год назад, — я сам не понял, как начал всё рассказывать. Просто мне нужно было поделиться. Нужен был совет. Мне двадцать шесть лет, а я впервые встретился с любовью лицом к лицу. И как бы мне не хотелось строить из себя героя, знающего, что делать. На самом деле я ни черта не знаю.

— Всё оказывается гораздо запутанней, чем я предполагал. Влюбиться в Кензи это само по себе опасно, но обидеть её, это сродни самоубийству. Ты ведь понимаешь это? Тебе следует быть осторожней. Все мы знаем Маккензи Джонс в гневе. Но за этой воинственностью она хранит доброе и нежное сердце. Я должен сказать, что вы подходите друг другу, как никто другой. Но если ты всё испортишь, она тебя никогда не простит. У тебя всего один шанс, не наделай ошибок.

— Спасибо, что поддержал, — без всякого энтузиазма отвечаю я.

— Я просто сказал правду, — пожав плечами, мой друг бросает на меня сожалеющий взгляд и одним глотком осушает свою кружку.

Позднее, когда я приезжаю на работу, то встречаюсь с оценивающим взглядом Джен. Она стоит за стойкой и не отрываясь следит за каждым моим движением. Сегодня на ней просторная ярко-розовая рубашка и джинсовая жилетка. А ноги обтянуты тёмно-синими джинсами. Своими длинными наманикюренными ногтями она стучит по столешнице, чем невероятно сильно меня нервирует.

— Не нравится мне твой вид, Джейкоб. Ты бы хоть побрился, а то клиентов распугаешь, — наконец выдаёт она.

— Джен, ты давно зрение проверяла? Да тут каждый второй клиент с бородой будет похлеще моей, — отвечаю я, что убеждает её отстать от меня.

Я люблю её, как свою родную мать. Но иногда она слишком давит на меня своей заботой. Я не привык, что кто-то заботится обо мне. Половину своей жизни я был предоставлен самому себе. Сам ходил в аптеку, когда болел. Рано начал работать, обеспечивая себя всем необходимым. Я рано повзрослел и уже давно забыл, как это, быть ребёнком.

— Ты подумал над моим предложением заняться чем-то другим? — спрашивает меня Джен, когда мы садимся на перерыв. Она закрывает входную дверь и вешает табличку «закрыто», пока я накрываю наш самодельный обеденный стол.

— Думал, но пока ничего конкретного, — отвечаю я, нарезая хлеб, который сам испёк. Начав жить самостоятельно, понимаешь, что прожить на одних полуфабрикатах невозможно. Поэтому я стал учиться готовить и неплохо в этом преуспел. Я люблю печь, хоть это и не мужское занятие, но меня оно успокаивает. Кто-то занимается спортом, бегает или ходит на йогу, а я люблю готовить, люблю возиться с тестом. Хлеб у меня получается лучше всего. Всё, что я носил Кензи на завтрак, я приготовил сам, но она об этом точно не догадывается. Никто, кроме Джен и, пожалуй, Кэма не знает, что я умею готовить.

— Почему бы тебе не открыть свой ресторанчик домашней кухни? Ты отлично готовишь и сейчас полно всяких курсов, где ты сможешь получить нужный сертификат. Денег у тебя тоже хватит, а если нет, то я могу тебе с этим помочь. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, как сына.

Своих детей у Джен никогда не было. Не знаю почему, но, кажется, она всю жизнь была одна. Она особо об этом не распространяется, а я и не спрашивал никогда. Не люблю насильно лезть людям в душу. Если они захотят, то я выслушаю, а сам никогда не буду мучать допросами.