Читать книгу - "Связанные любовью - Евгения Перова"

Весь день у меня было какое-то странное состояние: я никак не могла поверить, что эти поцелуи мне не приснились. И уж никак не ожидала от мягкого и «плюшевого» Евгения Леонидовича такого яростного напора! Но это были только цветочки.

Домой мне идти не хотелось, и я тянула время как могла, надеясь, что Маняша без меня не упадет еще раз. Когда я наконец прибрела в учительскую, там был один Евгений Леонидович – я удивилась: думала, что он станет избегать меня после утренней сцены. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом, чуть ли не с ненавистью, и я растерялась. Прошла в крошечную кухоньку, где умещались только столик с электрическим чайником, маленький холодильник и раковина.

– Не выпить ли нам чаю, Евгений Леонидович? – Голос у меня явно дрожал. – А то что-то все силы кончились. Правда, моя бабушка… вернее, прабабушка! Она всегда говорила: «Чай не пил – откуда силы, чай попил – совсем ослаб!»

Я проверила, есть ли вода в чайнике, и включила его, а когда обернулась, Евгений Леонидович стоял прямо передо мной. Мы замерли в тесном закутке между стеной и шкафом. Меня вдруг опалило жаром, словно из духовки, и я невольно провела рукой по волосам – не загорелись ли?! Евгений Леонидович схватил меня за плечи и спросил охрипшим голосом:

– Зачем? Зачем ты здесь?! Почему ты вернулась?

– А вы?! Почему вы меня не дождались?! – Я вся тряслась от волнения, и когда он меня поцеловал – совсем не так, как утром! – я чуть не потеряла сознание. Ноги подкосились, и ему пришлось держать меня крепко. Очень крепко. Но даже с почти угасшим сознанием я чувствовала опасность:

– Сюда идут! – Он не хотел понимать, тогда я с силой оттолкнула его: – Говорю же, сюда идут! Уже близко, уходите!

– Чёрт!

Евгений Леонидович схватил свою куртку, портфель и выскочил из учительской – почти тут же вошла Ксения Георгиевна, учительница географии и главная школьная сплетница.

– Что это с Леонидычем? Выскочил как ошпаренный!

– Даже не знаю, – равнодушно ответила я, наливая кипяток в чашку. – Вдруг вскочил и побежал. Вроде как вспомнил о чем-то. Мне так показалось.

– Наверно, жена поручение какое-то дала, а он забыл! Ха, достанется ему теперь на орехи!

– А что, у него суровая жена?

– В ежовых рукавицах держит! И правильно, так и надо с мужиками!

– А она кто?

– Нина-то? А ты не знаешь? В администрации района работает. По культурной части. Начальство! Мелкого масштаба, но начальство. Так что покруче Леонидыча будет.

Слава богу, Ксения ничего не заметила! Я попрощалась с ней и вышла, с трудом держась на ногах, так подкосил меня этот страстный поцелуй на фоне кипящего чайника. Верхнюю губу как-то пощипывало – укусил он меня, что ли? Я посмотрелась в зеркальце – точно! С ума сойти…

Медленно двигаясь домой, я пыталась собраться с мыслями, но не удалось: чья-то холодная рука схватила меня и повлекла в темный переулок – там, у глухого забора, росло раскидистое дерево, под которым могла спрятаться целая рота солдат. Конечно, это был Евгений Леонидович! Так что все мои мысли опять рассыпались, как горох.

– Я сошел с ума… – бормотал он, обнимая меня. – Я просто сошел с ума…

Мы довольно долго целовались в переулке под деревом. И я осознала, что действительно хочу этого мужчину! Но уже совсем по-другому. Встречаться нам было совершенно негде да и некогда – бабушке становилось все хуже, и я сразу после уроков бежала домой. Редкие объятия и поцелуи в темных углах – вот был наш удел. Чаще всего мы прятались за шкафом в физической лаборатории. Представляю, как мы смотрелись в окружении вакуумных насосов, осциллографов и моделей двигателей внутреннего сгорания!

С каждым разом наши объятия становились крепче, поцелуи – яростнее, ласки – смелее. Я была таким неискушенным созданием, что некоторые вещи меня просто изумляли, но храбро делала вид, что мне все нипочем, хотя и ноги подкашивались, и голова кружилась, и сердце выпрыгивало из груди.

Про его жену я даже не думала. Боже, какой же наивной дурой я была! Я ничего не понимала, ничего! Да и откуда было взяться этому пониманию у девочки, выросшей в семье без мужчин?! Мне казалось, что такой человек, как Евгений Леонидович, не станет заводить роман на стороне, если у него нормальные отношения с женой. А раз роман случился, значит, он на грани развода. И я каждый день ждала, что Евгений Леонидович скажет мне: «Я люблю тебя! Давай поженимся!» Но он даже не говорил, что любит.

На самом деле мы почти и не разговаривали – не до того было. И я скучала по тем временам, когда мы с ним могли перекинуться парой слов в учительской или в коридоре. Сейчас прилюдно мы старательно избегали друг друга. Как ни странно, мы ни разу не попались – я всегда заранее чувствовала опасность, и мы успевали покинуть пустой класс до прихода уборщицы со шваброй и разбежаться в разные стороны.

Пока мы с Евгением Леонидовичем обжимались среди осциллографов, Маняша угасала: она уже не вставала и перестала меня узнавать. Конец ее был мучителен. У меня оставалась еще неделя отпуска, но я не вышла на работу: надо было прийти в себя и подумать, как жить дальше. Теперь ничто не держало меня здесь – ничто, кроме Евгения Леонидовича. Умом я понимала, что лучше бы мне уехать, но… Тогда придется жить с мамой – эта перспектива меня не слишком радовала: я слишком привыкла к самостоятельности, а мама перебарщивала с заботой. Да и, честно говоря, в Москве мне не понравилось: шумно, многолюдно, дышать нечем. Все какие-то злые, мрачные! В институте мне было трудно – я остро чувствовала свою провинциальность, хотя училась лучше многих. Друзей я так и не завела. Потом, я плохо представляла себе будущую работу – снова идти в школу не хотелось. И в любом случае мне придется доработать до конца учебного года! А пока можно разослать резюме. Только понять бы, куда. Но жизнь опять решила по-своему. Услышав о моих планах, мама грустно улыбнулась:

– Боюсь, это я к тебе перееду. С работы мне придется уйти… по ряду причин… Если я буду жить здесь, мы сможем сдавать московскую квартиру. Ты ведь понимаешь, что это решение лучше?

Я понимала. Мама всегда была очень практичной. Но почему ей надо уходить с работы?! Я видела, что она не хочет рассказывать – но разве можно было от меня отделаться? И мама нехотя рассказала мне правду, услышав которую я похолодела: у мамы был рак! Несколько лет назад она перенесла операцию, а теперь обнаружили новое образование. Лечение долгое, а в частной фирме никто не станет держать ей место, найдут другого специалиста…

И мы ничего не знали! Я смотрела на маму и видела ее совсем по-другому, словно кто-то протер мне глаза или сменил фильтры объектива: мама, которая всегда казалась мне чуть ли не истеричкой, была на самом деле невероятно сильным человеком! Я еще не осознала это до конца, как вдруг увидела еще кое-что и испугалась – никогда прежде не удавалось мне заглянуть в будущее дальше, чем на пару часов, а тут… Наверно, мое лицо страшно изменилось, и мама кинулась утешать: