Читать книгу - "Отвязный - Ellen Fallen"

Сажусь на кушетке и чувствую, как по спине проходит холодок. Нормально, блин. Вот скажите мне, для чего раздевать человека догола, просто от того, что его привезли на скорой? Это такой медицинско-нудистский прикол? Медики будто балдеют от голых задниц. Поэтому вот эта прореха, которая, собственно, показывает одну мою булку, и существует.

— Можно вопрос? Меня одели в распашонку для чего? — Делаю вид, что у меня чешется нос, хотя готов засмеяться. Но первое моё хныканье, и голова делает громкое «бум».

— Мы не знали, что у вас. Кроме того, вы могли хотеть сходить в туалет, а для лежачих у нас имеются утки. И гораздо удобней чтоб… — Он указывает на мою рясу и останавливается, когда Уэсли начинает ржать.

— Я понял, чтобы я не уделал дерьмом всю кровать, вы себя обезопасили. — Смотрю на Уэсли. — У меня были позывы?

Он закатывается и почти падает со стула. Врачи стоят с непроницаемым выражением лица, а это значит, что сейчас будут оглашать свой жуткий диагноз.

— Жгите, доктор, я весь внимание. — Нажимаю кнопку и приподнимаю тело до положения сидя. Кое-как кладу ногу на ногу, будто я здоров, и моя башка не болит от каждого движения моих глаз.

— Вы не понимаете серьезность ситуации, — говорит врач. — Здоровый молодой человек от удара бутылкой по голове очнулся бы максимум через полчаса. С головной болью и головокружением. А вы, мистер Браун, пролежали здесь семь часов.

Я внимательно наблюдаю за Уэсли, и его лицо бледнеет на моих глазах.

— Так вот, вы просыпались, метались от боли в глазах и голове. Нам пришлось ввести вам успокоительное и сделать обследование. Прокапать «Сомазин», ввести нейропротекторы. Потому что когда вы просыпались, бредили, метались и даже дрались, не обошлось без панорамы и программы по снижению давления. Мне продолжать?

Прикусываю верхнюю губу и опускаю взгляд. Черт, а это уже совсем нехорошо. Я пью таблетки, и мне вроде как легче.

— Вы ждете, когда получите инвалидность в столь молодом возрасте и будете жить на деньги правительства? Или есть какая-то другая причина, по которой вы стремитесь к слепоте? — грубо спрашивает врач.

— Вот только не надо мне лечить эту ерунду. — Скидываю ноги с кушетки и встаю. Выдергиваю иголки из моего тела. Но не успеваю сделать шаг, как меня сшибает волна головокружения. Хватаюсь за ручку кровати и почти падаю, когда меня снова усаживают.

— Успокойтесь, — голос врача меняется.

— Вы сами знаете, что замена хрусталика стоит бешеные деньги, и у меня нет родителя, который поможет мне финансово. Я должен был заработать, и тогда у меня была бы возможность, — говорю ему через зубы.

Врач внимательно смотрит на меня, и я вижу в его глазах сочувствие.

— И не надо мне вот этот взгляд «бедный мальчик», обойдусь без него. Делайте свои назначения, и я пойду. — Выстреливаю в него взглядом.

Врач садится на край кровати и пишет в своем блокноте список. Разориться можно, если купить все дерьмо, которое он мне пишет.

— Эти лекарства вы можете взять абсолютно бесплатно у нас в больнице. — Смотрю на него с сомнением. — У нас есть хороший спонсор, который занимается благотворительностью болезней, как ваша. Принимайте все, как я написал, и больше без бутылок, разбитых об голову. — Протягивает мне бумагу и сжимает плечо рукой. — Всего хорошего, парень.

Они выходят за дверь, и Уэсли устало трет лицо.

— Чувак, у меня есть на счете десять тысяч. Я думаю, мы могли бы попросить у моих родителей или продюсера. Черт, — кривится он, — еще с ним разбираться. Он, конечно, нормальный мужик, но до чертиков был напуган, когда ты мешком упал на сцене и не подавал никаких признаков жизни.

— Он отправит нас по домам, вот увидишь. Даже не будет связываться с инвалидом, который никак не может запомнить его имя… — приглушенно говорю я.

— Здравствуй, Тайлер. — А вот и продюсер. — Как твои дела? Ладно, не говори, я не идиот и уже все знаю. Значит так, будем считать, что я долбанная Фея из сказки. И после тура превращу тебя в принцессу с платьем, каретой и прочей ерундой.

Смотрю на него с непониманием. О чем это он, черт возьми? Какое платье? Карета?

— Золушку читал? — Смеется он.

Я в ступоре. Беспокойно перевожу взгляд на этого лысого мужика с добрыми глазами, именуемого нашим продюсером и Феей в одном лице.

— Я оплачу операцию. Ты отлично поешь и принесешь кучу денег, поверь моему опыту. И мне нет смысла терять золотую жилу из-за глупой операции. Там еще посетители к тебе. Приходи в себя. Еще один концерт, и ты отправляешься домой, как и все мы. Затем, обновленный, ты приходишь в студию, и мы записываем альбом. Все понял? — Подходит ко мне и протягивает руку, чтобы пожать.

Я, блин, реально чуть не расплакался. Сползаю с кровати и крепко обнимаю его. Я не могу поверить, что фортуна, наконец-то, повернулась ко мне не жопой. Он обнимает меня в ответ. И знаете, это такие добрые объятия. Человеческие.

— Спасибо, фея-крестная, — говорю тоненьким голосом.

— Вообще-то Стен. Но для тебя так и быть. — Смеется он и уходит вместе с улыбающимся Уэсли.

Ну, что скажете? Сказка, да? А хер там! Я и сам не верю во все это дерьмо, и мне кажется, ну все, мать вашу, я окрылен, и все замечательно. Но всегда ведь есть долбанное «но». Так? И пока я не знаю, в чем оно заключается, но я чувствую надвигающийся шторм.

Я сижу, свесив ноги с кушетки, с голой задницей и перебираю провода в моей руке. Наблюдаю, как жидкость поступает к моим венам. Мне надо обдумать все случившееся, а, может, проснуться.

Дверь тихо приоткрывается, я поднимаю голову и вижу Кейт. Ее лицо красное и немного опухшее.

— Привет, милый. — Она тихонько подходит ко мне и становится между моих раздвинутых ног. Пытается обнять меня так, чтобы не задеть провода и не сделать мне больно.

— Привет, детка. — Обнимаю ее сам и целую в лоб. — Ты плакала? — Заглядываю в покрасневшие глаза.

— Нет, что ты. Просто не выспалась. — Ее нос не дышит, а это значит, она не просто плакала, а рыдала не меньше часа, если не больше.

Закрываю глаза и прижимаю ее сильней к себе. Смотрю в стену и путаюсь от одной и той же мысли.

Я не хочу, чтобы она постоянно плакала и страдала из-за меня. Не выдержу, если сделаю ее несчастной. Какую жизнь я ей обещал? Долбаный рай, но я тяну ее с собой в ад. И виной тому только я. Она будет вечно зареванная и несчастная. Несчастная. Эгоистичный подонок, вот кто я.