Читать книгу - "В полете фантазий - Пенни Джордан"

— Полиция оцепила район, — спокойно ответил Алекс.

— Возможно, оцепила, но они не прекращают ходить в город, получать по счету наличные и устраивать беспорядки. Если полиция может установить посты на дорогах, чтобы не пускать их, то почему не может выставить их вон? Именно это мы хотим знать. Это ваша земля. Вы могли бы собрать крепких мужчин и…

— …нарушить закон? — сухо прервал Алекс.

— Это они нарушают закон, — выкрикнул еще кто-то из аудитории. — Закон должен быть на нашей стороне, а не на их.

— Мы действительно можем предпринять некоторые законные действия, — спокойно согласился Алекс. — Но требуется время. Между прочим, полиция пытается сделать все возможное, в первую очередь не допустить в район новых бродяг. Ради этого расставлены посты на дорогах. Не менее важно сохранять мир и спокойствие, пока они здесь. Вот во имя чего я хочу просить вас о помощи. Полиция и местные власти ведут переговоры с лидерами бродяг, пытаются убедить их уехать добровольно.

Спор разгорался, и Молли деловито строчила в блокноте.

— Когда именно переговоры дадут результат? — с вызовом спросил кто-то.

— Надеюсь, очень скоро, — твердо ответил Алекс.

Был поздний вечер, когда собрание подошло к концу. Молли подождала, пока зал опустеет, и направилась к выходу. Алекс, заметила она, с головой ушел в дискуссию со старшим инспектором и, как ни странно, не попытался задержать ее. Почему? Не желает, как и она с ним, разговаривать?

Интересно, что подумают его драгоценные арендаторы и прочие обожатели, если узнают, как он использовал ее? Вряд ли сохранят столь высокое мнение о своем кумире, а?

В течение всего собрания он отказывался критиковать бродяг или уступать требованиям озлобленных людей, и не знай она его лучше — с легкостью обманулась бы на его счет. Но она знает его лучше. Да и в любом случае: не бывает таких благородных мужчин, каким пытался казаться Алекс. Особенно если учесть его происхождение, титул и привилегии. Он — лицемер, и она ненавидит его… ненавидит…

— Молли…

Охваченная собственными мыслями, Молли не сразу поняла, что Алекс заметил ее бегство из зала. Должно быть, он обошел ратушу с другой стороны, чтобы перехватить ее, догадалась она, меча злобные взгляды. К счастью, сгущающиеся сумерки скрывали ее пылающие щеки.

Ее сердце колотилось, словно после тяжелой гонки, а плечо, на которое легла его рука, болезненно ощутило его тепло. Тело ее начало невольно реагировать на это тепло — и на него.

— Я только что беседовал с Джереми Харрисоном, старшим инспектором. Он сказал, ты намерена взять интервью у Уэйна.

— Да. Именно так. Собираюсь, — подтвердила Молли, пытаясь не замечать свинцовой тяжести, что легла на сердце, едва она поняла, что Алекс заговорил с ней не по личным мотивам.

— Молли, не думаю, что интервью с Уэйном — хорошая мысль…

— Не думаешь? — взорвалась Молли. — Итак, я права. Я знала, что все твои слова в зале — просто фасад, что в душе ты презираешь и ненавидишь этих бродяг. Ты ничем не отличаешься от всех остальных. Все твои слова о терпимости, о попытках понять их точку зрения — просто… просто ложь. Как и…

— Это не ложь, — со сдерживаемой яростью проговорил Алекс, знакомым ей жестом отбрасывая назад волосы. — Боже мой, какая-то безответственная, фанатичная маленькая…

— Я… я — безответственная и фанатичная? — выкрикнула Молли. — Ну, если ты такой великодушный альтруист, почему же пытаешься помешать мне взять интервью у Уэйна, почему лишаешь его права высказать свой взгляд в печати? Просто ты стараешься защитить себя, сохранить свое положение…

— Большей глупости невозможно придумать, — мрачно проговорил Алекс. — Если я и пытаюсь кого защитить, то тебя…

— Меня? Ха! Я не верю ни единому твоему слову, — выпалила Молли. — В таком случае ты бы не… — Она осеклась.

— Продолжай, — потребовал Алекс, но тут, к счастью, какие-то люди захотели поговорить с ним, что позволило Молли сбежать.

Десять минут спустя, направляясь пешком к дому и вдыхая успокаивающий нервы ночной воздух, она остановилась, привлеченная ароматом поздних левкоев, цветущих в садике у хорошенького бревенчатого домика. Знакомый с детства запах… Пожилая леди, жившая по соседству с ее бабушкой, тоже выращивала левкои…

На сегодняшнем собрании была очень похожая пожилая женщина, которая весьма эмоционально говорила, что красота восстановленного леса напоминает ей о тех временах, когда она была девочкой.

Размышляя о том, как грустно и даже трагично, что люди, вместо того чтобы улучшать свою жизнь такой красотой, вымещают на ней свою злобу и агрессию, Молли продолжила свой путь.

Как ни странно, вместо ощущения триумфа — наконец-то Алекс показал себя в истинном свете — она терзалась болезненным чувством горькой потери.

Но ведь хорошо, что она не попалась в ловушку, не поверила ему, не начала возводить его на пьедестал…

В доме было темно, когда Молли открыла парадную дверь. Нащупав выключатель, она щелкнула им.

Дверь на кухню была приоткрыта, и в коридоре слегка сквозило, словно она оставила открытым окно. Но это невозможно. Она закрыла его, прежде чем бежать на собрание, не так ли?

Слегка встревоженная, Молли шагнула в кухню и замерла, когда под ногой заскрипело битое стекло.

Торопливо и беспокойно включив свет, она ахнула при виде разбитого окна.

Кто?.. Хотя ясно, кого заподозрят. Вся дрожа, она прошла к выбитому окну, стараясь не наступать на осколки.

— Прошу прощения. Я не хотела устраивать такой беспорядок, но подумала, что ты… А когда обнаружила, что тебя нет… Я забыла об этом проклятом собрании и была в таком отчаянии, что…

Узнав голос Сильви, Молли почувствовала облегчение, смешанное с праведным гневом. Она резко повернулась и увидела съежившуюся фигурку девушки.

— Что за… — начала она и замолчала при виде ее заплаканного лица и огромного синяка под левым глазом, который уже начал темнеть и расплываться по всей щеке.

— Не надо! Пожалуйста, не говори ничего, — плачущим голосом взмолилась Сильви. — Мне так жаль. Мне так жаль… — Она захлебнулась слезами и закрыла лицо руками.

— Все хорошо. Все хорошо, — немедленно начала успокаивать ее Молли и, второй раз за сутки поступая, как ее мать, обняла Сильви и стала ласково гладить ее по голове.

— Нет, — всхлипывала Сильви. — Все ужасно плохо, и я не могу…

— Послушай, пойдем лучше наверх.

— Молли, можно остаться у тебя? Я не хочу опять в лагерь. Он… — Сильви прикусила губу.

— Ты говоришь об Уэйне? — по-матерински подсказала Молли.

Но Сильви покачала головой.

— Нет, это не Уэйн. Это… — Она снова замолчала.

Конечно, это Уэйн, решила Молли, а Сильви, несчастная маленькая дурочка, пытается защитить его. Но сейчас не время давать нагоняй за глупость. Она заметила следы крови под пульсирующим синяком на щеке девушки. Надо подняться наверх, промыть возможную рану и разузнать побольше о случившемся.