Читать книгу - "Вкус фиалок - Сибилла Кентвич"

Затем опрометью бросилась в спальню.

— Вот, смотри, — сказала она, вернувшись и протягивая Патрику пустую шкатулочку.

Тот выругался сквозь зубы. И добавил уже громче:

— Что, черт возьми, заставило его заняться таким грязным ремеслом?

— На это может ответить только он, — философски заметила Николь.

В комнату поспешно вошел Жак Беар.

— Жак, — обратился Патрик к детективу. — Вызови полицейских. Похоже, Николь поймала нашего вора. И обыщи его. Драгоценности Николь должны быть при нем.

Жак кивнул и принялся выполнять поручения шефа.

Буквально через пять минут с завывающей сиреной подъехала полицейская машина. Когда стражи порядка поднялись в номер и увидели все еще не пришедшего в себя злоумышленника, то с уважением посмотрели на Патрика, а один из них спросил:

— Месье Перрен, чем это вы его вырубили?

— Это не я, — сообщил Патрик и указал на скромно потупившуюся Николь. — Это мадемуазель Оже нейтрализовала преступника с помощью… подушки… Инспектор, — обратился он к старшему по чину, — я не прочь поговорить с ним, когда он очнется.

— Вы не одиноки в своем желании. Но, похоже, это произойдет нескоро. Видимо падая, он неудачно ударился виском об пол. Придется везти мерзавца сначала в больницу. — И он по рации связался с отделением.

Когда санитары со злополучным месье Пуппо на носилках покидали номер, один из них, тот, что был постарше подмигнул Патрику.

— На вашем месте, месье Перрен, я бы вел себя с мадемуазель осторожнее. — И широко улыбнулся Николь. — Мадемуазель, вы великолепны!

У Патрика в тот момент было дурное настроение. Поэтому он ограничился лишь фразой:

— Не уроните месье Пуппо, а то он вообще не сможет предстать перед судом.

Какая муха его укусила, недоумевала Николь. Но что-то в тоне Патрика настораживало ее.

Инспектор взял показания у Николь и сообщил, что пока не сможет вернуть драгоценности, которые являются вещественным доказательством. Она нисколько не расстроилась, потому что бриллиантовый кулончик, — единственная по-настоящему ценная вещь для нее, — остался лежать на полочке в ванной.

Патрик все это время молча сидел в кресле с непроницаемым видом. Его, похоже, даже не радовало то, что вор наконец-то был найден.

Инспектор поблагодарил Николь за помощь и поднялся, чтобы уйти.

— Мадемуазель Оже, месье Перрен, желаю вам обоим приятно провести время. Наверное, мне придется потревожить вас еще пару раз, а пока всего доброго.

С этими словами он вышел из комнаты.

— О чем ты думала? — набросился Патрик на Николь, как только за инспектором закрылась дверь.

— Когда? — не поняла она.

— Когда решила напасть на этого типа. И это надо же — с подушкой в руках! Умнее ничего не придумала, а?

Слова Патрика не на шутку разозлили Николь. Она уперла кулаки в бока.

— А что мне было делать? Спрятаться? Броситься наутек?

— Да! Да! Да! Именно так! Ты совсем потеряла голову! Разве не понимаешь, что он мог покалечить тебя?

Николь надвинулась на противника.

— Я поступила так, как поступила! В другой раз, я возможно…

— Другого раза не будет! Я не отпущу тебя ни на шаг! — взревел Патрик.

Так вот чего он, оказывается, хочет: чтобы она всегда опиралась на его сильную мужскую руку.

— Прости, но меня это не устраивает!

— А что тебя устраивает, позволь спросить? — взвился Патрик.

— Сейчас не место и не время говорить об этом.

— Согласен.

— Прекрасно. Тогда я предлагаю тебе покинуть поле боя. Можешь катиться отсюда к чертовой матери!

И жестом разгневанной королевы Николь указала ему на дверь. Патрик не сразу понял, что разговор окончен. Тогда она подскочила к двери и распахнула ее.

— Повторяю, убирайся!

В следующую секунду Патрик оказался рядом и с грохотом захлопнул несчастную дверь.

Николь в упор посмотрела на него. Ее глаза пылали яростью.

— Хочешь стать следующей жертвой? Учти, то, что в первый раз получилось случайно, теперь…

Гнев делал Николь еще прекрасней. Патрик колебался между двумя желаниями: придушить ее собственными руками или заняться с ней любовью.

— Перестань улыбаться. Слышишь?

От негодования пальцы Николь непроизвольно сжались в кулак.

— Я понимаю одно: ты недоволен тем, что я проделала работу, с которой не могли справиться ни ты сам, ни твой детектив. Это ущемляет твою мужскую гордость.

— Мужскую гордость? Причем здесь она?

— А разве не так? Тебе не нравится моя независимость. Ты хочешь полностью контролировать меня.

— Я вовсе не хочу тебя контролировать. Всего лишь немного попридержать.

Николь в сердцах оттолкнула от себя Патрика.

— Мы не на бегах.

— Тогда почему ты все время ускользаешь от меня?

Она опустила взгляд: разговор зашел на опасную для нее тему.

— Я не ускользаю.

— Да ну. Ты прекраснее, женственнее, чувственнее всех женщин, которых я когда-либо встречал. А их было достаточно. — Патрик вспомнил девочек из кордебалета, и весьма настойчивых девочек. — Но как только я делаю полшага за воображаемую линию, которую ты прочертила перед собой, так ты сразу прячешься в свою раковину.

— У тебя богатая фантазия.

— Хотел бы я ошибиться в своих фантазиях относительно твоего поведения.

Николь посмотрела Патрику в глаза и сделала шаг назад. Потом еще один, и так до тех пор, пока не уперлась спиной в стену. Больше отступать было некуда. Патрик приблизился и обнял ее.

— Думаю, ты не ошибаешься, — прошептала она, когда его губы были в сантиметре от ее.