Читать книгу - "Граница. Таежный роман. Солдаты - Алексей Зернов"

Ольга Петровна Чижова, кутаясь в теплую вязаную кофту, наброшенную на плечи, устало водила кончиком шариковой ручки по кривым чернильным строкам. Окно в комнате было приоткрыто, и, конечно, надо бы встать и закрыть, но комната маленькая и душная. А Ольга знала, что стоит ей угреться, как она немедленно уснет — прямо тут, за столом. Ольга посмотрела на старые хозяйские ходики с давно ушедшей на заслуженный отдых кукушкой, вздохнула, по-детски протерла глаза кулаками и взяла следующую тетрадь.

Она задала своему 5 «Б» сочинение на тему «Что такое подвиг?» и теперь, читая шестнадцатую — нет, семнадцатую уже — работу, начинала жалеть, что выбрала именно эту тему, а не последовала совету методического пособия, рекомендующего более конкретные предметы для обсуждения.

Ольге казалось, что она читает одно и то же сочинение, переписанное разными почерками и с разным количеством орфографических и грамматических ошибок. Все упоминали войну, пионеров-героев, Александра Матросова, Зою Космодемьянскую. Все считали, что подвиг — это героический поступок, который совершают мужественные люди в невероятно сложных условиях. Так определял, понятие «подвиг» толковый словарь. Это было, конечно, правильно и… неправильно.

Почему-то никто не вспомнил, как в позапрошлом году Алена Скворцова, маленькая и юркая, словно кошка, умудрилась вскарабкаться на самый верх старой городской водокачки, а потом не смогла оттуда слезть. И Витя Измайлов, девятиклассник, снял ее оттуда, с трудом отодрав ее сведенные страхом пальцы от ржавой перекладины железной лестницы. Когда он наконец спустился, вбитые в изъеденную временем кладку крюки, державшие лестницу, выскочили из стены, и кусок металлической махины длиной метров пять рухнул на землю.

Никто об этом не вспомнил, включая саму Алену.

Никто не написал о том, о чем совсем недавно говорил весь город. Когда из заключения бежали матерые преступники, их задержали девушка-докторша и молодой офицер, отвозившие в больницу раненного бандитами старика.

И почему-то никто не написал о том, что рядом, в нескольких десятках километров отсюда, проходит государственная граница, которую охраняют смелые и мужественные люди. Люди, каждый день, каждый час рискующие своей жизнью ради того, чтобы спокойно жили другие.

Ольга просила ребят написать не то, о чем они читали в книжках или слышали на торжественных линейках. Она хотела, чтобы они высказали собственные мысли. Их сочинения не были неискренними, но за каждой фразой Ольга слышала звук пионерского горна, а ей хотелось слышать стук их сердец.

Ольга работала в этой школе три года, приехав сюда по распределению. Родители очень переживали, что она уезжает так далеко. Но Ольга считала, что сеять разумное, доброе, вечное необязательно в комфортных условиях большого города.

Однако Александра Ивановна, или, как называли ее за глаза преподаватели, баба Шура, директорствующая в школе еще с тех времен, когда здесь был поселок городского типа, сразу объяснила Ольге, что сеять разумное, доброе, вечное надлежит в строгом соответствии с инструкциями и положениями облоно. И бдительно следила, чтобы молодой специалист не увлекался всякими там экспериментами.

Первая же Ольгина попытка разобраться с тем, что творится в вихрастых детских головенках, была пресечена в самом зародыше. Планы занятий, которые сдала Ольга, подверглись существенной корректировке, а список книг для внеклассного чтения был изменен до неузнаваемости. Таким образом, Ольга лишилась, например, возможности поговорить с ребятами о том, что мы ответственны за тех, кого приручили, — «Маленький принц» стоял в этом списке первым.

И классное руководство ей доверили не сразу. Сперва баба Шура приглядывалась — насколько новенькая способна найти контакт с детьми, завоевать у них авторитет и, следовательно, держать их в определенном подчинении. Приглядевшись, поняла, что доверить, пожалуй, можно. Малышня с продленки Ольгу обожала, и баба Шура лично наблюдала, как две пичуги чуть не поссорились на прогулке, выясняя, кому из них держать молодую учительницу за правую руку, а кому — за левую. «Это моя рука, — сердилась одна. — Твоя — вон та, с часами!» Ольга поступила разумно: сняла часы… И ребята постарше к ней тянулись: после ее уроков толпа из класса не валила, едва только школьный сторож касался кнопки звонка.

Ольга знала, что баба Шура пристально следит за ней. Это, конечно, создавало определенные сложности — Ольга все время должна была помнить о неких незримых рамках, выходить за которые не полагалось. Более того, приходилось при составлении планов самой же эти рамки и указывать.