Читать книгу - "Монстр рядом со мной - Ярослава Бекетова"

себя хорошо. - Прокладывает твёрдыми губами дорожку от ключицы к впалому животу и минуя скрещенные на груди руки, резко кусает за выступающую тазовую косточку.

- Ай! - кричу, дернувшись под крупным телом мужчины.

Богдан тут же закрывает мой рот ладонью.

- Я что сказал? - пьяно улыбается, бросая взгляд на открытые участки тела. - Не голоси, Лия. Что бы я не делал сейчас, помни: за стенкой спит маленький ребёнок. Кричать нельзя. Поняла?

Ошарашенно хлопаю ресницами, лихорадочно соображаю, как сбросить с себя этого медведя.

- Кивни, если поняла.

Делаю еле заметное движение в знак согласия.

- Умница, — страстно шепчет, продолжая сводить с ума настойчивыми поцелуями.

Мычу в сильную ладонь и чувствую, как другой рукой мужчина скользит вниз.

Ощутив осторожное прикосновение к промежности, испытываю смесь ужаса и бессильной ярости. Вздрагивая от давления на клитор, опускаю тяжёлые веки.

- Не закрывай глаза. Смотри на меня.

Отрицательно качаю головой.

- Ах, вот как...

Отчаянно мычу, не в силах вымолвить и слова, когда в меня вводят один палец, растягивая.

В попытке остановить экзекуцию царапаю смуглое плечо, на что мужчина властно рычит. И погружая палец глубже, начинает совершать ритмичные движения, имитируя половой акт.

- М - м!

- Что такое?

- М! - мычу, чем вызываю у майора приступ сексуального смеха.

- Хорошо тебе, да?

Кручу головой из стороны в сторону.

- Нет? - на суровом лице отражается игровое изумление. - Думаю, ты врешь.

Выходит, размазывая выступившую смазку по половым губам, задевая набухший клитор. И сразу же пристраивает к узкому входу два пальца. Они входят туго.

Низ живота скручивает сладким спазмом. Я вся сжимаюсь, крепко обхватив внутренними мышцами пальцы мужчины и вою от остроты ощущений.

- Ты - прекрасна! - восхищённо замечает экзекутор, двигаясь быстрее, ускоряясь.

Надсадно дышу носом, выгибаясь дугой от поступательных толчков. Сильнее цепляюсь за ладонь, сдерживающую мой крик. Тело трясёт. И это кажется невероятным контрастом рядом с мужчиной, чьи напряжённые мышцы скованны возбуждением.

В приступе крышесносного оргазма кусаю мозолистую ладонь, сотрясаясь крупной дрожью.

- Красиво кончаешь, ляль, - хрипло замечает Богдан, убирая руку с моих губ.

Жадно глотаю воздух, как выброшенная на берег рыба.

Мозги потекли, а распростертое на влажных простынях тело обмякло, разнежившись от ласк.

Я летаю... Я в раю.

***

Разлепив сонные глаза, замечаю у окна высокий силуэт майора Суворова.

Обхватив голову дрожащими ладонями, ругаю себя на чем свет стоит.

Это ж надо было так оконфузиться...

Опускаю на пол одну ступню. Оглядываюсь.

Богдан стоит, молчаливо созерцая утренний пейзаж за панорамным окном.

Тихонечко шуршу одеялом, оборачивая его вокруг обнаженного тела.

Богдан по-прежнему ничего не замечает.

Касаюсь пола второй ступней и выпрямившись крадусь к двери.

- И тебе доброе утро, — бодро замечает майор Суворов, резко оборачиваясь. - Что глазки прячем? Стыдно?

Закусываю губу, пытаясь не разреветься от позора.

- Конечно, стыдно. Наглая девчонка, оставила меня голодным.

Поднимаю влажный взгляд на довольно ухмыляющуюся физиономию и сердито поджимаю губы.

- По - моему ты получил что и хотел. Снова.

- Лия, — приблизившись, майор останавливается на расстоянии одного шага от меня. - То, что случилось ночью даже предварительными ласками назвать нельзя. Ты же ничего не дала мне сделать.

- Но ведь ты...

- Что? - улыбается, скрещивая сильные руки на груди, отчего белоснежная рубашка тут же обтягивает крупные мышцы. - Немного разогрел тебя?

- Этого больше не повторится.

- Разумеется, не повторится. Я не могу каждый божий день ходить по комитету с каменным стояком, вспоминая, как сладко ты кончала. Сегодня же ночью отдашь долг.

- Да иди ты! - возмущённо охаю, когда Богдан наступает на меня, оттесняя к стене.

- Куда? Куда ты разрешишь мне войти?

- Ты просто невыносимый пошляк, Суворов!

- Просто не будет, ляль.

Глава 31

Матвеев

- Что ж ты творишь, щенок? - шиплю сквозь зубы.

- Отвалите, профессор, — издевательски сообщает обнаглевший родственник, показательно отталкиваясь от своей модной рубашки мои скрюченные в яростном захвате пальцы.

Засранец совсем, а силы до хрена. Жаль не в то русло пошла...

- Язвишь? Ну-ну. Знаешь, что с тобой сделает твой отец?

- Тебе то что? - вытаскивает сигарету марки "макинтош" и чиркает зажигалкой из белого золота прямо в моем кабинете.

- Идиот! - Резко выдыхаю, пытаясь справиться с эмоциями. - Он превратит тебя в фарш, когда узнает, чем на досуге промышляет его наследник.

- Да, да. Как же.

Когда Вика попросила меня погрузиться в жизнь её любимого сыночка и если нужно поправить его дела, я никак не думал, что на горизонте замаячит криминал.

Нарисовался племянничек, называется...

Стоит передо мной и лыбится как дебил.

Я бы ударил, да нельзя. По крайне мере не здесь.

- Политической карьере твоего отца - конец.

- И? - фыркает, выпустив из носа густой сигаретный дым.

- Хоть понимаешь, насколько дерьмовы твои дела, парень? - бью родственника по пальцам. - Да, выкинь ты эту херь! - тушу отлетевший в сторону окурок ботинком и сердито повышаю голос, тыча указательным пальцем в смазливую морду. - Значит так, покрывать тебя перед преподами я больше не буду. Матери скажу всё, как есть.

- Глеб, не впутывай мать.

Замечаю, как малец меняется в лице.

- Она единственная, кто ещё может тебе помочь. - Стучу пальцем по лбу этого кретина.

- Помочь? - звереет племянник, видимо, осознав, наконец, свои дальнейшие жизненные перспективы. - Опять спрячет на полгода в психушку!

- Скажи, не помогло.

- Нет.

Вспоминаю, каким он оттуда вышел и вою от бессилия.

Его не спасти. Не то, что б я не пытался... Бросил привычную жизнь, переехал в Богом забытый город и был рядом с семьёй. Сделал всё, чтобы скрыть следы преступления оступившегося племянника.

И что делает он? Совершает новое.

Куда его родители смотрят? Ни хрена не понимаю. Таким ведь классным парнем рос... И зачем только Вика повезла его с сестрой в эту Африку? Что они там два месяца делала? Что курили, что ели? Писец... После дикой культуры дети сошли с ума. Одна в какую-то секту с жертвоприношениями вступила, другой баб истребляет.

- Всё. Я умываю руки. Сам выплывай из того дерьма, в котором оказался. Можешь отмечать последние деньки на свободе. Адье с!

- Глеб! - в спину бьёт тревожный голос.

- Что?

- Не