Читать книгу - "Между никогда и навечно - Брит Бенсон"

class="p1">Цитрус. Виски на языке.

Так мягко. Так нежно.

Я кружусь вокруг него. Мы кружимся вместе. Ветерок щекочет мою кожу, охлаждая все места, которые распаляет Леви. Под мелодию прилива я исследую его язык. Цепляюсь за его тело. Притягиваю к себе. Ближе. Еще ближе.

— Помедленнее.

Мягкость слова танцует на моем лице, погружая в холод, и я слышу, как он посмеивается.

— Я не хочу медленно, — говорю я ему. — Я хочу все наверстать.

Время. Я хочу наверстать время. То, что мы потеряли. Что мы потеряем. Пытаюсь объяснить, но слова прилипают к языку, и все, чего я хочу, это вдохнуть их в него.

— Пойдем.

Теплая ладонь обхватывает мою руку, я закрываю глаза и позволяю ему вести меня. Песок кажется рыхлым и странным между пальцами ног, и я поджимаю их во время ходьбы, посылая электрические разряды вверх по икрам и бедрам. Я стискиваю его руку и одновременно свожу бедра вместе. Мой желудок переворачивается. Киска пульсирует.

Когда музыка становится громче, окутывая звуками, я открываю глаза.

— Почему мы опять здесь?

Я поворачиваю голову к нему, к его сияющей улыбке. Снова прикасаюсь пальцами к его губам в поисках жара. Когда он начинает говорить, его губы скользят по подушечкам моих пальцев, обжигая их. Думаю, они уже никогда не будут прежними.

— Нельзя допустить, чтобы ты убежала в прибой, Сав. Нужно держаться поближе к твоим друзьям.

Я отрицательно мотаю головой, она двигается медленно и с трудом. Он смеется, звук вибрирует в моей груди и между ног, и я улыбаюсь ему в ответ.

— Я хочу домой, — говорю я ему. Для себя самой мой голос звучит задумчиво и мечтательно. — Я хочу уйти домой с тобой.

— Хорошо. Я могу отвезти тебя домой. Подожди здесь. Не пытайся снова уйти. Я скоро вернусь.

Он отпускает мою руку, и я хмурюсь. Сейчас мне пусто и одиноко. Я закрываю глаза. Он ушел, но я подожду. Я подпеваю музыке, покачиваясь в такт мелодии.

Мою талию обвивают руки, и я погружаюсь в него. В мою шею впиваются губы, и я поворачиваю голову, желая большего. Его губы движутся к моим и когда касаются их, я отстраняюсь.

Вкус не тот. Пряный. Не цитрусовый. Текила. Не виски.

Открыв глаза, вместо карих глаз встречаю голубые.

— Шон?

— Хочешь убраться отсюда, Савви?

Он тянется к моим губам, медленное движение прорывается сквозь цветные волны, и я уворачиваюсь от него.

— Ага.

Я хочу убраться отсюда. С Леви. Открываю рот, чтобы сказать это, но меня душат пряности, текила и что-то еще. Я толкаю его в грудь, выгибаюсь, чтобы освободить место между нами, но ничего не получается. Притягиваю к себе цвет, но ничего не происходит.

— Шон. Отстань, — бормочу я ему в губы, пытаясь покачать головой.

— Савви.

Его голос — стон. Я чувствую на бедрах, заднице и груди щупальца, веревки или руки. Я толкаю и толкаю, мышцы плеч горят.

— Отпусти, Шон. Нет.

Это не правильно. Все неправильно. Вкус. Ощущения. Парень. Я снова выворачиваюсь, упираюсь коленом во что-то мягкое, и он хрипит. Его вес становится тяжелее, он удушает, а потом…

Он исчезает.

Я мотаю головой, открываю глаза и смотрю, как Леви толкает Шона. Шон замахивается на него, и я кричу. В своей голове? Вслух? Остановись. Нет. Не делай ему больно. Затем из ниоткуда появляется Торрен и пихает Леви. Леви отшатывается назад, но быстро выпрямляется и бросается на Торрена.

— Она сказала «нет».

Леви рычит, ударяя кулаком в челюсть Торрена, а затем пиная Шона, лежащего на песке. Цвета взрываются, ударные волны разлетаются во все стороны. Красный. Насыщенно-красный.

— Какого хрена, — кричит Торрен, бросаясь на Леви. — Отвали от него.

Леви уворачивается. Торрен падает на песок. Я чувствую землетрясение. Он кричит что-то вульгарное и грубое, затем пытается встать.

— Ты в конец обдолбался.

Я слышу в голосе Леви покровительственный тон, отвращение, и хмурюсь. Он снова суровый. Мрачный и сердитый.

— Что за нахрен? — Это Джона.

Джона падает на песок рядом с Торреном, смотрит на Шона, потом на меня. У него отвисает челюсть, и он шепчет мое имя, затем снова обращает сердитое лицо к Шону и Торрену. Таким злым я Джону еще не видела.

Я опускаю взгляд вниз, на себя. Рубашка висит на одной руке. Бюстгальтер перекошен, едва прикрывая грудь. Пуговица на шортах расстегнута. Океанский бриз танцует по голой коже — сильнее, чем раньше, — и мои щеки холодеют. Они влажные. Будто от слез.

Шон сделал это?

Я смотрю на Леви, но он пронзает убийственными взглядами Джону, Торрена и Шона. Тычет в них пальцем.

— Уведите его отсюда, пока я его не убил, — приказывает он, и я вздрагиваю. Он не лжет. Я чувствую это по его тону. — Он облажался. Она сказала «нет». Он сделал ей больно. Пытался…

— Я не сделал ей больно, — защищается Шон, в то же время Торрен кричит:

— Успокойся, чувак.

Я чувствую на себе взгляды, но не спускаю глаз с Леви. У меня сердце сжимается от выражения его лица. Тоска. Страх. Ярость. Он набрасывается на Торрена.

— Успокоиться? Ты пытаешься защитить этого ублюдка, когда должен защищать, Саванну, — рычит Леви. — Ты видишь, что он с ней сделал?

Торрен смотрит на меня.

— Савви, я…

— Не смей с ней разговаривать. Не смотри на нее. Уходи. Иди домой и забирай этого парня с собой.

Я больше ничего не слышу от Торрена, Джоны или Шона. Я не смотрю на них. Только на Леви. Он медленно приближается ко мне, а затем останавливается передо мной, загораживая от парней. Осторожно, невероятно нежно он застегивает мои шорты, поправляет рубашку и застегивает ее до самой шеи. При этом ни разу не прикоснувшись к моей коже. Цвета продолжают вращаться между нами густым потоком.

— Ты в порядке?

Я смотрю в его глаза и с облегчением вздыхаю. Карие, темно-карие. Я киваю.

— Да. Спасибо.

Он вглядывается в мои глаза. Его брови по-прежнему сведены вместе и нахмурены. Я тянусь к нему и провожу большими пальцами между ними, стирая морщинки, а потом веду пальцами по бровям вниз к челюсти, по милой ямочке на подбородке и обратно к его губам.

Леви ласково целует кончики моих пальцев и кивает. Поддерживая под руку, он поднимает меня на ноги, и я снова погружаюсь в его тепло.

— Я отвезу тебя домой.

Я следую за ним по песку и вверх по пляжу. Он находит мои ботинки и надевает их мне на ноги. Мы ступаем на тротуар, идем по нему, затем останавливаемся у обочины, где