Читать книгу - "Чувства и искупление - Балдаччи"

— Я не уверена, что смогу.

— Я помогу. По возможности.

Она посмотрела на него, ожидая колкость или скабрезность, но артефактор молчал, глубоко задумавшись и размышляя над чем-то. Ротмант не был красивым мужчиной, однако волевой подбородок, скулы, на которых иногда выступали желваки, глаза, манившие тьмой, губы, поджатые в тонкую линию, шрам, пересекающий лоб вместе с частью щеки, и даже прямой длинный нос казались девушке привлекательными. Роланд заметил на себе изучающий взгляд и повернул голову, вздернув бровь в немом вопросе, но Рея отрицательно покачала головой, смущенно потупив взор.

— Мне нужно идти. Меня ждет директор, — коротко сообщил Ротмант, более не задерживаясь с девушкой. Их искренний разговор был окончен.

Рея грустно смотрела ему вслед, пока мужчина не скрылся за стенами замка, и незнакомое чувство томления зародилось у нее под сердцем.

Приближался Новый год. Ученики спешно собирали вещи и торопились занять место в каретах, чтобы провести праздничные дни в кругу семьи и близких. Падали белые хлопья снега, преподаватели украшали замок, от солнца искрились пушистые ели, носильщики водружали на повозки тяжелые чемоданы, и вокруг царила атмосфера волшебства. Рея смотрела с крыши на удаляющихся студентов с грустью, представляя, что Тенебрус останется почти пустым в ближайшие две недели, но тем не менее в безлюдном замке она чувствовала себя менее одиноко, чем в доме отца. Он писал ей письма раз или два, и просил сопровождать его на королевском балу, ни словом не обмолвившись о самочувствии дочери, но Рея проигнорировала оба послания. Его безразличие отчетливо отпечаталось в памяти, а смерть матери еще ясно вставала перед глазами. Возвращаться туда, где ее ожидали одиночество и боль, она не желала, наверное, в первый раз в жизни проявив к себе каплю любви и заботясь о собственных чувствах больше, чем о других.

— Вам стоит поторопиться. Повозки скоро отъедут, — послышался низкий предупреждающий голос, от которого Рея чуть не подпрыгнула.

— Святой Саймон! — выругалась девушка, скептически переводя взгляд на Ротманта, который невозмутимо стоял рядом. Она даже не услышала его приближающихся шагов, и о том, сколько времени он играл в невидимку, ей оставалось лишь догадываться.

— Увы, но не он, — мужчина иронично вздернул бровь, наслаждаясь полученным эффектом.

— Вы следите за мной? — она повернула голову ровно в тот момент, когда Эбби и Генри слились в сотом страстном поцелуе.

— Присматриваю. Чтобы вы не совершили глупостей, — Ротмант скривился, потому что тоже заметил разворачивающуюся романтическую сцену внизу.

Она усмехнулась в ответ, продолжая наблюдать за радостными студентами, и грусть снова плавно опустилась на мысли.

— Я не поеду, — отстраненно сказала Рея, облокачиваясь об ограждения крыши и позволяя ветру безжалостно вырывать локоны из собранных в небрежный пучок волос.

Ротмант промолчал. Он подозревал, что ее отношения с отцом сказываются на ней не лучшим образом, но спрашивать о личном у ученицы для него было непозволительно. Она стала выглядеть лучше, заметно лучше, чем когда он впервые узнал о ее болезни, и это единственное, что его интересовало и волновало.

— Хорошо, что мы встретились, — Рея заговорила, прервав молчание и незаметно проверив внутренний нагрудный карман пальто. — Я не знала, будете ли вы в замке или уедете на праздники, поэтому как раз собиралась отправиться к вам, сир.

— И что же вам от меня нужно? — Ротмант устало потер переносицу, предвещая очередной новый проявившийся симптом у студентки.

Она замешкалась на несколько секунд, колеблясь, но затем достала сверток темно-синей бумаги, аккуратно перевязанный неброской ленточкой, и протянула его артефактору.

— Что это? — спросил мужчина, словно держал в руках сосредоточение черной магии.

— Подарок. На Новый год, — Рея изобразила улыбку, которая вышла скованной и напряженной.

— Я не могу принять это, — возразил Ротмант, нахмурившись, и попытался всучить сверток обратно.

— Пожалуйста, сир, — Рея оставалась непреклонной, в протестующем жесте складывая руки на груди. — Это такая мелочь по сравнению с тем, что вы для меня делаете. Вы не обязаны носить их, если вам не понравится, но мне просто хотелось что-то сделать для вас.

Он тяжело вздохнул, разворачивая сверток и бурча под нос проклятия в адрес неугомонных студентов. У него совсем не было настроения пререкаться и спорить сейчас с девчонкой, поэтому он позволил себе сдаться.

— Перчатки и шарф? — его брови удивленно поползли вверх.

— Вы всегда ходите зимой только в плаще, — Рея неопределенно пожала плечами. — На них защитные чары воздуха, чтобы петли не расплетались при внешнем воздействии.

— Довольно плохо наложенные, — заметил артефактор.

Рея закатила глаза и продолжила наблюдать за беспорядком, творившимся внизу.

— У меня нет подарка для вас, — сказал Ротмант бесцветным голосом.

— Вы уже подарили мне жизнь, сир, — она грустно улыбнулась и спрятала замерзающие руки в пальто, что не ускользнуло от его цепкого взгляда.

— Вы сами это сделали? — он указал на сверток, прежде чем убрать его в складки плаща.

— Да, — девушка кивнула. — Знаете, в лазарете особо нечем заняться, так что…

— Спасибо, — коротко поблагодарил Ротмант.

— Не за что, — удивленно ответила Рея, не ожидая благодарности.

Она сглотнула, ощущая знакомый подступающий трепет и волнение в груди, и больно сжала ладони в карманах до побелевших костяшек пальцев, что оказалось малоэффективно. Ротмант исчез также незаметно, как и появился, но Рея еще несколько минут пребывала в ступоре от того, что мужчина принял ее подарок. Она проверила внутреннее отделение пальто, чтобы убедиться, что произошедшее ей не привиделось, и — о, чудо, — оно оказалось пустым. Вдалеке послышался стук колес, который вывел девушку из оцепенения, и Рея направила свой взгляд вниз. Экипажи, покачиваясь от тяжести погруженных вещей и теснившихся учеников, медленно отъезжали из Тенебруса и скрывались у поворота за заснеженной чащей, оставляя после себя длинные борозды следов, напоминавших девушке рубцы ее бледных шрамов.

Его подарки на Новый год всегда ограничивались бумажными пакетами пресных сладостей из Примвиса от Фабиана и нелепыми безделушками от коллег, которые по-хорошему стоило бы сразу же выбросить на помойку, как бесполезный хлам, что Роланд, собственно, и делал. Он рвано выдохнул, угрюмо