Читать книгу - "В суете прошлых дней - Екатерина Риз"

– И почему же?

– Мне кажется, что для тебя это не важно. В тебе даже заинтересованности никакой нет.

Я решила переспросить:

– А какая во мне должна быть заинтересованность? Я что-то должна делать, что-то говорить?

– Вести себя по-другому. Это же семья.

– Очень интересно, – вырвалось у меня. Я оторвалась от созерцания платьев, повернулась к Ольге и смело встретилась с ней взглядом. А затем набралась наглости и обозрела ту с головы до ног, весьма критическим взглядом. – А какое тебе дело до моей семьи? Твоей заинтересованности, я смотрю, можно только позавидовать.

Ольга чопорно поджала губы.

– В этом нет ничего удивительного. Я знакома с Васей с детства, и…

– И что? – Я отступила от неё. Понимание пришло молниеносно, просто взяло и пришло. И в душе поднялась такая буря. Ольга смотрела на меня, не подтверждая, но и не опровергая мои догадки. Затем отступила, поправила платья на вешалке, а мне сказала:

– Юля, ты замечаешь, что ты без конца злишься на всех?

– Что?

– Ты всегда не в духе, ты без конца на всех огрызаешься. Ты не замечала?

Я молчала. Мне очень хотелось ей ответить, но мои слова и мои интонации, как раз и выражали то, о чем эта особа говорила. Поэтому я заставила себя проглотить свой гневный протест. Даже сделала вдох, на секунду до боли сжала зубы, после чего проговорила:

– Не понимаю, как это касается тебя.

– Мы с Васей и его семьей не чужие друг другу люди. Мне рассказывают о том, что происходит в их доме…

В их доме! Не в нашем с мужем и его родителями доме, а в их!..

– Кто именно рассказывает?

Ольга приподняла идеально выщипанную бровь.

– Это важно? – Она смотрела мне прямо в глаза. – А если я скажу, что твой муж, что ты сделаешь?

– Наверное, поинтересуюсь, с какой стати мой муж тебе жалуется.

И она, и я отлично знали ответ на этот вопрос. Мы смотрели друг другу в глаза и некоторое время молчали. Конечно, я могла бы трусливо отступить, чтобы избежать произнесенного ею вслух ответа, и, наверное, тогда ещё некоторое время могла притворяться, что ничего вокруг меня не происходит. Но я не отступила. Я настойчиво смотрела Ольге в глаза, и она, в конце концов, сказала:

– Потому что он понял, какую ошибку совершил.

На моих губах заиграла злорадная улыбка.

– Ему много времени понадобилось, чтобы понять.

Оля глянула на меня с жалостью. И именно в тот момент, именно за этот взгляд, за эту жалость, я её и возненавидела. Всей душой и навсегда.

– Нет, Юля, много времени ему не понадобилось. Но Вася хороший отец, он думает о ребенке.

– О ком он думает? – переспросила я, буквально пылая изнутри. Я сначала хотела зло расхохотаться, потом решила, что это будет лишь показателем моей слабости, и смолчала. Отступила от Ольги, оглядела ту с ног до головы критическим взглядом. Правда, нервно сглотнула, не смогла с этим справиться. И задала конкретный вопрос: – Ты мне что-то хочешь сказать? – Ольга молчала, и я продолжила более смело. – Вы ведь с Тамарочкой, – намеренно повторила я за Ольгой, – не просто так всё это затеяли. Прислали меня сюда, чтобы мы с тобой встретились, поговорили. Что ты хочешь мне сказать? – повторила я. – Говори.

– Ты и так меня прекрасно поняла.

Ольга всё-таки немного спасовала передо мной, наверное, я выглядела чересчур взбудораженной и разозлённой, и она побоялась моей реакции, тем более, когда мы с ней наедине. Может, и правильно побоялась. Бить бы я её, конечно, не стала, но магазин бы её с удовольствием порушила. А как она думала? Пригласила меня, чтобы унизить, чтобы рассказать, какая я наивная, необразованная, плохо одетая дура, а она, такая раскрасавица, у меня мужа увела?

– Ваш брак с Васей был ошибкой, – всё-таки продолжила Ольга. Говорила она осторожно, но старалась, чтобы голос звучал уверенно. И вроде как ради успокоения добавила: – Такое бывает в молодости, люди путают любовь и влюбленность.

– А ты, как посмотрю, эксперт. Хочешь стать нашим семейным психологом?

Ольга откровенно поморщилась.

– Зачем ты так, Юля? Я пытаюсь поговорить с тобой спокойно, по-хорошему.

И тогда я задала ей тот самый вопрос:

– А ты кто такая?

– Что?

Я отступила на шаг и свой вопрос повторила:

– Ты кто такая? По какому праву, ты со мной пытаешься говорить? Спокойно и по-хорошему.

Я наблюдала, как Ольга вся подобралась, сделала глубокий вдох, вскинула подбородок, а на меня взглянула с вызовом.

– Думаю, ты уже догадалась.

Конечно, было больно. И до ужаса обидно. И очень трудно стоять напротив неё и понимать, что как ни крути, а проигравшая сторона в нашем с ней разговоре, это я. Это меня обманули, предали, мне изменили. Ведь суть беседы в этом, да?

Мне потребовалось несколько секунд, прежде чем я смогла собрать в кулак последние силы, последние крохи самолюбия, нацепила на лицо улыбку. Наверное, кривая, но наплевать, главное, не разреветься у Ольги на глазах, не забиться в истерике. Не потому, что меня собирается бросить любимый муж, а лишь от осознания того, что меня предали, и из-за страха перед близкими переменами.

– Васе, что же, смелости не хватило мне признаться?

– Вася думает о ребенке. Он не хочет нервировать дочь.

– Вася не хочет нервировать свою избалованную задницу, – отрезала я. – Как всегда хочет посидеть и подождать, пока за него бабы всё решат. – Я, по Ольгиному примеру, тоже гордо вскинула подбородок, и попыталась взглянуть на соперницу свысока. Она ведь смотрит на меня свысока, то, почему я не могу? – Он тебе нужен? – Я раздвинула губы в улыбке. – Забирай. Ты ведь так этого хотела. Всю юность за ним пробегала, а ему было на тебя всё равно. Думаешь, я не знаю? А сейчас ты решила Васеньку пожалеть? Васенька не правильно женился? Так пусть женится правильно, я не против. Так ему и передай.

– Юля, я понимаю, ты злишься, но не надо так.

– А не пошла бы ты, – спокойно проговорила я. Уже хотела направиться к выходу, но передумала, снова на Ольгу обернулась. – Ты будешь ему хорошей женой. И непременно хорошей невесткой его родителям. У вас всё будет правильно и замечательно. Походящая пара. – Я усмехнулась. – Только он тебя не любит. И не полюбит никогда. Ты будешь только удобной и подходящей. – Я видела по Ольгиным глазам, что мои слова достигли цели. А ещё заметила, что она лишь в последний момент сдержала судорожный вдох. – Между нами пусть юношеская, но любовь была. И ребенок наш рожден в любви. А ты всю жизнь будешь стараться, будешь доказывать свою необходимость, свою идеальность, но он всегда будет смотреть на других. На таких, как я. Натуру-то не изменишь. По-моему, куда лучше, если тебя разлюбили, чем не любили вовсе. Но каждому, как известно, своё.