Читать книгу - "После эпилога - Анна Котляревская"

Я хочу поступить так, как будет лучше для него. И для меня.

Я не обреку нас на страдания. Я позволю Луке Тавади жить дальше. Закончить эту историю, прочитать финал. И отправится в новую…

– Лука, – я набираюсь храбрости и осторожно выпутываюсь из его объятий. Мне сразу же становится холодно. Поворачиваюсь к нему и… зависаю. Каждое моё слово слишком колючее. И мне так сложно озвучить надуманное, потому что это раздирает меня изнутри. – Там в тамбуре ты спросил меня хотела бы ли я влюбиться в такого мужчину, как ты…

– Было дело, – кажется, он даже немного смутился.

– Конечно, – говорю с уверенностью. – Безусловно хотела бы. И может даже… – сглатываю. – Может даже что-то такое уже началось…

Он ловит мои дрожащие ладони, которые не могут найти себе места. Сжимает и улыбается.

– Это же хорошо, детка? – выгибает заманчиво бровь.

Больше, чем хорошо. Выше Эвереста, черт подери.

– Мы должны попрощаться, Лука, – говорю это на максимальной скорости, чтобы не передумать. – Навсегда…

Мужчина меняется в лице.

– Ань…

– Нет, пожалуйста, – умоляю, и убираю свои руки. – Я всё обдумала, правда. Прости, я не смогу…

Не хочу говорить, что так лучше для него, потому что он будет отрицать. Скажу, что для меня. Против этого ему будет сложнее противостоять.

– Знаю, это звучит сложно…

– Это болезненный вид отношений, Лука, – перебиваю его довольно собранным голосом. – Я читала о таком и это…

– Ты читаешь не те книги, – хмурится мужчина.

Конечно, он злится. Я понимаю.

– Я очень рада, что познакомилась с тобой, – тихо продолжаю.

– Аня, не надо этого, – возражает обессиленно. – Я лишь прошу твой номер телефона… слышишь?

Не всего лишь, Лука.

– Прости… – кручу головой с усталостью и разочарованием в глазах. – Я не смогу…

– Нельзя так…

– Знаю, – сдерживаю слёзы. – И я понимаю, что виновата. Но это моё решение, Лука. Пожалуйста, прими его.

Не принимай.

– Пиздец, просто грёбанный пиздец! – он бьет кулаком по переднему креслу. Благо, что пассажира там нет, но он всё равно привлекает внимание. – Извините, – отвечает на взгляды через проход и выдыхает.

Трёт переносицу.

– Через двадцать минут моя станция…

– Подожди, – разворачивается ко мне и сжимает мою руку. – Ань, ты… господи, – проводит ладонью по волосам. – Всё, что было между нами – не просто так для меня, хорошо? Не хочу, чтобы думала иначе…

– Я верю тебе, – сжимаю его руку поверх своей. – Но я не изменю своего решения. Мы в таких условиях, что лучше закончить эту историю сейчас. Ты согласен со мной?

Смотрит на меня как пришелец. Самым непонимающим взглядом. Очень разбитым сердцем.

Не согласен.

– Я не забуду тебя, Лука Тавади, – улыбаюсь грустно и касаюсь его щеки. – Всегда буду помнить.

И пока я не умерла на этом самом месте, встаю. Он тоже, чтобы пропустить меня.

– Я помогу тебе с чемоданом… – собирается идти со мной. – У нас будет время на станции…

– Нет, – останавливаю его. – Не нужно, я сама. Остановка всего одна минута, так что…

Лука прикрывает глаза, сжимая кресло от безвыходности.

– Прощай, – я целую его в щеку.

И стоит оторваться, как слёзы прорываются наружу. Поэтому я не дожидаюсь этого нежеланного «прощай» от него и ухожу. Я чувствую его сломленный взгляд до самого тамбура, но я не оборачиваюсь. Захожу в тамбур, а после в свой вагон. Ноги меня еле держут, слёзы не останавливаются. Мне плевать. Каждая пролетающая секунда пытается меня вернуть к нему и я изо всех сил пытаюсь сопротивляться этому наваждению. Забираю пальто со своего места и иду за чемоданом.

В тамбуре я стою одна, не считая проводницы. Из моего вагона никто не выходит в Подольске. Кутаюсь в шарф, но это не помогает. Я вся содрогаюсь от собственного одиночества. Почему я всегда остаюсь одна?

Поезд начинает тормозить, и я утираю слёзы. Я почти дома. Я же ехала домой. Просто домой. Всё это случайность, Аня…

Дверь начинает открываться и я понимаю, что приросла к месту. Я совершаю ошибку, да? Самую большую. И я делаю шаг. Второй, третий. Я падаю в пропасть – я схожу с поезда. Забираю чемодан и иду по заснеженной станции на автомате. Не чувствуя земли под ногами. Не чувствуя ничего, хотя снег бьёт в лицо. Метели нет, но снежинки активно кружатся. Подбадривают. Да что они понимают!

И я останавливаюсь. Я дальше не могу. Мой ком в горле размером с отдельный материк. Мне так плохо, что я начинаю плакать на весь пустой вокзал. Снежинки таят в потоках стекающей туши. В пламени моих разрушающих решений.

И когда поезд начинает уезжать, я ловлю пощечину. От себя же самой. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, проводить взглядом упущенный шанс на любовь. Я смотрю и вся содрогаюсь. Губы, которые я забыла покрыть гигиенической помадой тут же превращаются в замерзшие льдинки. Только он мог их растопить…

Я поворачиваюсь обратно лицом к вокзалу и хватаюсь за ручку чемодана, чтобы устоять на ногах. Как я доберусь домой?

Не так.

Как я смогу без него?

Свист оглушает. Протяжный и неожиданный. Я оборачиваюсь на этот звук и понимаю, что он исходит от поезда. Я не сразу понимаю что это такое, потому что шокирована другим… поезд начинает резко замедляться. Я сжимаю ручку чемодана до побелевших костяшек, уставившись на вагоны одержимым взглядом. Секунд через десять поезд останавливается полностью и двери всех вагонов распахиваются…

Сердце не бьётся.

И лишь когда я вижу Его, мой пульс возвращается.

Это он. Вылетает из вагона с дорожней сумкой в руках. Я не верю, что правда вижу его, но вокзал хорошо освещён во мраке вечера. И я уверена, что это Лука. Оглядывается и видит меня. Что он делает? Я не могу пошевелиться от переполняющих чувств. Мужчина срывается ко мне…

А я опускаю взгляд и просто плачу как идиотка.

До тех пор, пока он не настигает меня. Буквально вырывает из сна. Обнимает, целует, зарывается носом в мою заснеженную макушку. Двери поезда закрываются, и он уезжает. Лука даже не оглядывается на него. Продолжает целовать, растапливая мои холодные уста. Я вцепилась в него в ответ, чтобы поверить – это не галлюцинация, не сон и не очередной книжный сюжет. Всё по-настоящему…

От переизбытка чувств ударила его несколько раз по груди и закрутила головой. А после уперлась в его пальто носом так резко, что мужчина поскользнулся. Я запищала, потому что мы вместе полетели прямиком в сугроб, который сделали работники вокзала, когда расчищали дорожку. Я оказалась сверху в его объятиях. Плачущая и счастливая…