Читать книгу - "Фиктивная жена - Слава Доронина"

Мужчина выжидающе смотрел на меня хмурым взглядом и ждал от меня каких-то слов.

— Ты что-то хотела, Нина? — спросил Павлов, заглядывая мне в лицо.

— Я… Да… Увидела в окно, что вы вернулись. И… — но начисто потеряла дар речь и смущалась, как школьница перед ним.

И ведь видела, что мужчина едва сдерживался, чтобы не прогнать меня и старался быть вежливым, а все равно тупила и не могла взять себя в руки.

— Я могу обработать раны, я работала, то есть работаю, медсестрой… — набравшись смелости выпалила я. Страх и волнение, которого я никогда прежде не испытывала, боролись во мне в эту минуту.

— Нет, ничего не нужно. Со мной все в порядке, — сказал он тихим и уверенным голосом, наблюдая, как я рассматриваю его.

Зачем я пошла на поводу своих чувств и заявилась к нему на порог?

— Хотя, стой… — я уже почти развернулась, собираясь вернуться в свою комнату, чтобы не стоять, как истукан и не смотреть на его красивое тело, хоть и покрытое синяками. — Сергея я уже отпустил, а ребро, кажется, сломано… Поможешь мне наложить повязку? — спросил он без энтузиазма. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Почему вы не обратились в больницу, там бы вам сделали рентген…

— Во-первых, перестань мне выкать, меня это уже начинает раздражать, а во-вторых, я не спрашивал твоего мнения, — его голос звучал мягко и ровно, но решимость, которую я в нем уловила, заставила меня окончательно прийти в себя и четко понять — пора уже перестать быть мямлей и научиться давать отпор.

Я прошла вглубь комнаты, пропуская мимо ушей его язвительный и недовольный тон.

— Я посмотрю? — кивнула в сторону его груди, которая, действительно, с правой стороны выглядела, как один сплошной синяк. — С помощью пальпации я попробую определить сломано оно или нет. У вас сильная боль или терпимая? — я не решалась прикасаться к Антону, не получив предварительно его разрешения.

— У тебя, не у вас, — с нажимом произнес он. — Боль у меня терпимая. Но я уже сомневаюсь в твоей компетенции, потому что даже ребенок знает, что у каждого человека свой болевой порог. У меня с ним все в порядке, я могу терпеть боль достаточно долго.

— Вы, то есть ты, — поправила я саму себя и на секунду закатила глаза, чувствуя раздражение, что мужчине удавалось вывести меня из себя, буквально парой фраз и одним пристальным взглядом. — Ты просто невыносим! — выдохнула я. — Я всего лишь пытаюсь помочь…

— Тогда будь любезна делать это молча и то, что я попросил. Бинт лежит на столе, — он кивнул куда-то в сторону.

У меня появилась маленькая возможность осмотреть интерьер комнаты своего не настоящего мужа. Я подошла к столу, рассматривая скромную и простую обстановку спальни. Здесь чувствовалось присутствие женской руки, ну или мне попросту это казалось… Однако, мысль, что это была общая спальня Антона с той женщиной, на могиле которой мы сегодня побывали, вызвала неприятный холодок, который пробежал по спине и это стало для меня отрезвляющим пинком. Я взяла бинт и подошла к Антону, помогла ему одной рукой наложить повязку на грудь, и лишь в моменты, когда касалась мужской кожи, чувствовала нечто странное, словно покалывание на кончиках пальцев и неосознанно вздрагивала.

— И все же я бы показалась врачу. Ведь обо мне ты позаботился, когда я упала, — сказала я, когда мы закончили.

— Спасибо, — с теми же стальными нотками в голосе произнес он. — А теперь можешь идти, Нина. Я хочу спать.

— И бровь, скорее всего, нужно зашить… Нет, конечно, шрамы украшают мужчин, но просто эта рана глубокая и заживать сама по себе будет очень и очень долго…

Мужчина закатил глаза и гневно на меня поглядел. Я снова опустила взгляд на его грудь и немного ниже пояса. Выпиравший бугор в области паха заставил меня смутиться и осознать всю глупость данного положения. Я ведь была сейчас копией его жены, которую он, сам мне сказал сегодня, что любил. Боже… Мне и в самом деле следовало уйти, а не провоцировать его или что он там напредставлял себе, пока я касалась его тела и пыталась проявить заботу и внимание?

Ситуация совсем не располагала к шуткам, а атмосфера между нами вмиг накалилась. Я попятилась к двери и, почувствовав стену у себя за спиной, замерла. Мужчина наблюдал за мной все это время из-под опущенных ресниц, а на его губах показалась наглая усмешка и это стало последней каплей в моем самообладании.

Конечно, ни о какой симпатии, а тем более любви между нами не могло быть и речи, но на секунду мне показалось, что близость с ним не вызовет у меня отвращения… От этой мысли меня бросило в жар, и я опустила голову, чтобы он не увидел моих зардевшихся щек.

Не хватало чтобы он еще стянул сейчас с себя полотенце и… От этой мысли, что Павлов мог ко мне прикоснуться по телу прошла новая волна дрожи. Я выбежала из его спальни прочь, осознав, что инициатива наказуема. Кажется я хорошо усвоила сейчас этот урок и больше не высунусь из своей комнаты без лишней необходимости.