Читать книгу - "Азбука любви - Сара Солвей"

Единственный магазин, в котором я бы с радостью осталась запертой на ночь — это магазин канцтоваров. После Джона это самое лучшее, что может быть на свете. Я часами могу разглядывать на полках разные записные книжки, цветные ручки, пробовать их в руке. Поверять кончиками вытянутых пальцев мягкость фабричной бумаги, шершавость бумаги мануфактурной, осязать буквально всем телом солидность стэплеров, скоросшивателей и дыроколов.

Представляю, насколько более организованной я бы стала, если бы только у меня была полка, забитая домашними органайзерами, архивными файлами и прозрачными обложками. Как бы я прикалывала себе на доску листочки с «тем, что надо сделать», записывала памятки и телефонные сообщения на таких, знаете, маленьких клейких листочках. Чтобы к телефону была прикреплена шариковая ручка на шнурочке, и мне не нужно было бы мучиться и шарить одной рукой в поисках ручки или притворяться, что все подробно записываю, хотя на самом деле ничего подобного не происходит.

Думаю, это чисто женское. Джон говорит, что он ни разу даже и не задумывался, чем пишет, главное, чтоб писало. Как-то раз я подкинула ему проблем. Прямо перед тем, как он ушел, я попросила его купить мне такую, знаете, цветную ручку, с каким-нибудь ароматом — малина, мята, шоколад, попкорн, жевательная резинка. Я сказала ему, что нужно просто прийти в магазин и спросить ручку-пахучку. А про себя подумала, что какой аромат он выберет, так сильно, значит, он меня и любит.

Я думала, что он забудет, но на следующий день он мне все же позвонил и сообщил мне, что, когда он вчера заходил в магазин с намерением купить мне ручку, с ним вместе вошла черная кошка, как будто они с ней вместе бегали по магазинам. Он обратил на это внимание продавца, который сказал, быстро подняв на него глаза:

— О господи, только не это.

Когда я спросила Джона, как дела обстоят с ручкой, он ответил, что его так поразила кошка и уверенная реплика продавца по данному поводу, что он вместо ручек начал рассматривать поваренные книги на столе для покупок. Потом Джон начал рассказывать мне про свою мать и про то, как много она для него значит. Он сказал, что никогда и ни с кем еще не говорил о ней.

Я заметила, что Джон стал много говорить о себе. Иногда мы шутим по этому поводу, я говорю: «Ну, и возвращаясь к тебе, любимому…», но, похоже, это все-таки начинает понемногу меня доставать.

Вообще-то один раз ночью после фиаско с ручкой его мама мне приснилась. Она учила меня, как готовить банановый пирог с запеченными в нем золотыми рыбками, и, когда мы вместе вынимали его из духовки, она протянула мне свой белый чепец. Что интересно, золотые рыбки по-прежнему прыгали внутри пирога. Я рассказала этот сон Джону, но он только сказал, что не может себе представить, чтобы мама рассказала кому-нибудь о своих кулинарных секретах, а тем более женщине, которая разрушит семью ее сына. По-моему, так это все бабушкины сказки. И Джону ни разу не снилась его мать. По-моему, временами ему не хватает элементарной душевной чуткости. Чувство влюбленности хорошо еще и тем, что к недостаткам Джона я могу относиться по-взрослому. И не всякий раз прямо с порога пытаюсь в нем что-то менять.

См.: Нянечка, Учеба, Чайкс, Чисто Женский Смех.