Читать книгу - "Некромант для изгоев - Ирина Камен"

позади него с грохотом вылетела с помоста, а на его лице читалось удовлетворение. Я кивнула, пряча улыбку за маской холодности.

Я обвела взглядом свою пятерку, встав перед ними, повернувшись спиной к залу. Огонь, иллюзия, пророчество, духи и разрушение.

— Их считают сломанными. Но именно острые осколки ранят больнее всего.

В зале повисла гробовая тишина, все смотрели на нас.

И тут, эту тишину нарушили хлопки.. Робкие, но настойчивые. Это была Фея, она смотрела на меня и моих учеников с сияющими глазами и аплодировала, не скрывая восхищения. Ее команда, после мгновенья замешательство, тут же поддержала ее, хлопая в ладони вместе с ней, в такт ее ладоням. Затем, к всеобщему удивлению, громкие и четкие хлопки раздались со стороны Торина. Он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен в пространство, но его ладони размеренно встречались друг с другом, бросая молчаливый, но красноречивый вызов.

Рейн, наблюдавший за этим, не шевельнулся, но его пальцы с такой силой впились в спинку стоявшего перед ним кресла, что костяшки побелели. Кайл демонстративно фыркнул и отвернулся, но его плечи были напряжены от ярости.

Церемония была окончена. Архимаг что-то провозгласил, но я уже не слушала. Я кивнула своим ученикам, давая знак следовать за мной, и направилась к выходу. Фея тут же подскочила ко мне, все еще сияя.

— Это было потрясающе! Они... они тебя слушались! Они смотрела на тебя, как...

Ее словесный поток прервался, когда мы проходили мимо команды Лейлы. И вдруг Алиса, та самая хрупкая эмпат, схватилась за голову. Она смотрела прямо на меня, ее глаза были полны невыносимой боли, а по розовым щекам текли слезы.

— Мне жаль, - прошептала она, и ее голос был полон настоящих мучений, - Мне так жаль... я... я не могу помочь... все внутри тебя кричит... мне жаль...

Ошарашенная Лейла попыталась ее успокоить, но Алиса лишь мотала головой, повторяя шепотом, полным отчаяния: "Мне жаль, мне жаль".

Я остановилась и на мгновение встретилась с ее взглядом. Она не чувствовала моей вины, она чувствовала боль. Ту самую боль, что я ношу в себе все эти годы. Ту боль, что я скрывала под слоями льда и ярости. И ее эмпатия, ее дар, считывал ее с такой силой, что это причиняло ей физические страдания.

Я наклонилась к ее уху, сказав то, о чем наверное, буду жалеть.

— Да... мне тоже было жаль. Жаль, что все так произошло. Я попытаюсь прятать это от тебя.

Потом я развернулась и пошла дальше, оставив рыдающую Алису на попечение ее команды. Но ее шепот еще долго преследовал меня.

"Она чувствует твою боль, - тихо прозвучал в голове голос Разума, - Интересно".

"СЛАБАЧКА! - фыркнула Ярость, - НЫТИК! НЕНАВИЖУ ТАКИХ!".

"Бедняжка, - вздохнула Тишь, - Каково это, чувствовать всю нашу боль... ужасная участь".

Фея шла рядом, ее восторг сменился нахмуренной задумчивостью. Она слышала Алису, черт, да все ее слышали. И, возможно, Фея впервые по-настоящему осознала, какое бремя я несу. Но в ее взгляде не было жалости, лишь решимость. Решимость быть тем, кто, в отличие от Алисы, сможет мне помочь. Пора бы Фее узнать мою историю.

 

Глава 15

Иритттель

Мы стояли на выжженной пустоши на окраине академических земель. Да, забрались мы далеко, но это того стоит. Черная, потрескавшаяся земля, обгорелые пни и пепел, кружащийся в воздухе, был идеальным местом. Оно не осуждало, оно просто было. Как и мы. И здесь отлично питалась моя магия некроманта, высасывая из воздуха души погибших людей, зверьков, растений. Тут была бойня.

Я повернулась к своей пятерке, рассматривая их, и думая, с чего начать. Они стояли, нервно переминаясь с ноги на ногу, все еще не веря, что их учитель я, и что они находятся здесь.

— С сегодняшнего дня вы не изгои, - начала я, и их взгляды мгновенно прилипли ко мне, - Вы – мои, а я не собираюсь тратить свое время на отбросов. Ваша сила неудобна для вас и окружающих, пугает даже вас самих, и мы не будем ее менять. Мы будем ее понимать.

Я подошла к Марку, смотря на его перебинтованные руки. — Твой огонь, покажи его.

Он сглотнул и неуверенно поднял руки. Пламя вырвалось с яростным ревом, бесформенным и жарким, и тут же погасло, опалив ему бинты. Он сжался и опустил голову, явно ожидая насмешки.

— Ты пытаешься его контролировать, - сказала я, - Перестань. Огонь это не слуга, это партнер, и он хочет разрушать. Позволь ему это, но направь его ярость. Не сжимай кулаки, укажи ими.

Я повернулась и пробежалась глазами по поляне, указывая указательным пальцем на огромный и обгорелый валун.

— Это твой враг! Не борись с огнем внутри, выпусти его, всего!

Марк зажмурился, его лицо исказилось от напряжения. На секунду ничего не произошло, а потом... потом из его рук вырвался не поток, а столб ослепительно-белого пламени. Камень не загорелся, он испарился, оставив после себя лужу расплавленной породы. Марк стоял, тяжело дышал и смотрел на свои руки с шоком и диким восторгом.

— Молодец, ты все правильно понял.

Я подошла к Эсмеральде, заглядывая в ее лицо.

— Твои иллюзии, ты создаешь то, чего нет, ты не можешь сосредоточиться. Создай меня.

Она испуганно отшатнулась от меня, и ее тело начало мерцать еще больше. — Я… я не могу.

— Можешь. Ты боишься, что настоящий мир исчезнет, если ты уйдешь в вымысел. Но мир и так иллюзия. Покажи мне мое отражение, не внешнее, внутреннее. Я буду рядом с тобой, не бойся.

Эсмеральда закрыла глаза. Воздух вокруг нас задрожал, и передо мной возникла тень. Не копия, а сгусток тьмы, с горящими золотыми глазами, в которых угадывались ярость, боль и непоколебимая воля. Это было уродливо, страшно и...до жути точно.

— Теперь заставь ее подойти к и ударить Ларри, - приказала я, встав сзади нее, держа ее за тонкие плечи, чтобы она знала, что я спасу, если что.

Эсмеральда, бледная как полотно, кивнула. Тень ринулась вперед. Ларри инстинктивно взвыл и отшвырнул ее телекинезом, но его лицо исказилось от реальной боли – его разум поверил в атаку.

— Видишь? - спросила я Эсмеральду, - Ты можешь не просто показывать. Ты можешь заставлять чувствовать.

Эсмеральда, Эсми, посмотрела на меня горящими от радости глазами, прижав свои руки к груди, явно воодушевленная.

Я повернулась к Коулу, он смотрел на меня, а