Читать книгу - "Развод. Горькая правда - Кира Туманова"

за локоть, и я чуть не роняю посуду с кремом. — А я недоволен, потому что с похмелья. Может приласкаешь меня?

— Но я… Я беременна…

— Пф… — фыркает Артур. — Мне пофиг! Будто у беременных зашито все… И вообще, вы сговорились чтоль? То беременна, то критические дни. Мне-то что с того? — Ощутимо дергает меня за локоть, пытаясь притянуть к себе. — Не сопротивляйся, детка. Тебе понравится. И премию получишь, сколько тебе дать?

Пытаясь защититься, венчиком бью Артура по груди, размазывая крем по волосам.

— Ух, да ты ещё и затейница! — уголок его губ ползет вверх. — Сейчас будешь слизывать… — Хватает меня за второй локоть и миска переворачивается, окатив его и меня сладким кремом. Летит на пол и с грохотом разбивается.

— Ничего, это к счастью, — урчит Артур и впечатывает меня в свое тело, с шумом втягивает воздух, припав к моей шее.

— Не трогайте меня! — Колошмачу кулачками по его плечам, разрываясь между шоком и паникой. Но это также бесполезно, как стучать по КАМАЗу. — Уйди! На помощь! — Срываюсь на визг.

— Ничего, наверху можешь покричать. Я даже «за»!

Легко, как куклу, прижимает меня к бедру и тащит к лестнице. Ноги почти не касаются земли. Пытаюсь царапать его руку, обхватившую меня за талию и хрипло вою. Мозг отказывается поверить в происходящее.

— Су-у-ука, — вдруг протяжно стонет Артур и заваливается, хватаясь за лодыжку. Отпускает меня, я отпрыгиваю от него, как мышь от бешеного кота и застываю от ужаса.

У ног Артура сидит Саша с занесенными для нового удара садовыми грабельками.

Артур хватает его, как котенка за шкирку, яростно встряхивает и прижимает к стене. Утробно рычит:

— Я тебя сейчас раскатаю!

Боясь, что сейчас он что-то сделает с мальчишкой, висну на руке. Поджилки трясутся, но я ору со всей мочи:

— А ну пусти его!

Отчаявшись, хватаю брошенные Сашей грабельки… И замираю от громкого окрика.

— Что здесь происходит?

Оборачиваюсь и внутренности сводит от ужаса. На пороге стоит Мария.

Артур быстро ориентируется в ситуации. Отпустив Сашу, бросается навстречу жене, экспрессивно размахивая руками.

— Милая, кого ты привела? Я пока спал, они чуть дом не обчистили! Посмотри, что сделали с ногой!

Мария оббегает взглядом измазанную кремом арену битвы и бросает на меня подозрительный взгляд.

Из моих рук с грохотом падают грабельки.

— Нет, всё не так было, — дрожащей рукой заправляю за ухо выбившуюся прядь. — Я готовила, а потом ваш муж проснулся…

— Кого ты слушаешь? — Перебивает Артур, — я встал, они здесь вовсю шурудили. Ценные вещи искали. Пытался защитить дом, меня ещё и покалечили…

— Неправда, — тоненьким голоском встревает Саша, — он Вику тащил, и получил сдачи.

— Мелкий поганец, ты мне за ногу ответишь! — Шипит Артур.

— Послушайте, Мария, — прижимаю руку к груди, — я понимаю, что выглядит двусмысленно, но…

— Воровка, — орет Артур, выставив на меня палец. — А ещё лентяйка. Валялась на диванах, ничего не делала.

Мария во время наших пререканий молча переводит взгляд с одного лица на другое, будто следит за мячиком в пинг-понге.

Наконец, скрещивает руки на груди и приподняв бровь с интересом смотрит на Артура.

— Милый, а почему ты такой грязный? Геройски сражался с домработницей и мальчиком?

— Солнышко, — Артур хватает ладошку Марии, увешанную кольцами, и прижимается к ней губами, — не хотел тебя расстраивать. Но да, все было не совсем так…

Хозяйка выдергивает руку и большим пальцем деловито цепляется за карман брюк.

— Ну давай, объяснись… И постарайся без грубостей при ребёнке.

— Она, действительно, готовила. — Голос Артура наполняется уверенностью и моё сердце замирает в ожидании продолжения. Неужели расскажет правду? — Я вышел из спальни, увидел, что мальчишка шкодит, сделал замечание. Этот сатанёнок, в отместку, меня царапнул. Я психанул, ну ты понимаешь… Не сдержался, прости. Орал, перевернул на нее миску…

— Ну и… — Мария сверлит своего мужа глазами. — Что дальше?

— Служанка начала рыдать, просила не увольнять и не выкидывать её с ребёнком. Пыталась ко мне приставать, готова была на все, лишь бы я забыл об этом.

— Прямо-таки и приставала? К тебе?

— Да, вешалась на шею, и рыдала. Господи, прямо, как пиявка вцепилась. Руку исцарапала, не хотела, Испачкала, сама вся грязная, и меня извазюкала, — брезгливо ладошкой смахивает капли крема с халата.

У меня от обиды дрожат губы, с трудом сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться, не схватить Сашу и не выскочить из этого дома. Даже оправдываться не хочу. Обвинение в воровстве, еще я смогла стерпеть, но теперь ещё и это.

Мария прикрывает глаза и с шумом выдыхает воздух через нос. Я вижу, как с её лица сбегает румянец,

— Я сяду. — Шатаясь проходит и плюхается на стул, пряча лицо в ладонях.

В комнате воцаряется молчание. Мы все замираем.

Бросаю взгляд на Артура и вижу, как мелкой дрожью трясутся его руки. Не смотря на ситуацию, улыбаюсь и вскидываю подбородок. Да, мне обидно и больно, а ещё страшно. Но куда страшнее сейчас ему, потому что мне терять нечего — не заплатят за эстерхази и борщ, тоже невидаль. Зато ему, явно есть за что цепляться. Надо же, какое ничтожество…

Не отрывая рук от лица Мария тихо произносит:

— Пошёл вон.

— Что? — одновременно восклицаем мы с Артуром. Мне кажется, я ослышалась, может быть она обращалась ко мне?

Хозяйка поднимает голову и, тяжёлым взглядом уставившись на Артура, громко повторяет.

— Пошёл вон, я сказала… Сил моих больше нет!

27. Про глупость, поезда и собак

— Виктория, ты умеешь делать коктейли? — Мария сидит, подперев ладонью полную щёку. Перед ней стоит почти пустая бутылка вина. — Хочется, знаешь ли праздника…

— Не пробовала, но, думаю, что справлюсь. Но праздник и так устроим. Торт скоро будет, чай с бергамотом попьем.

Я заново взбиваю крем. Хоть приём и отменен, не пропадать же коржам.

Кухонный миксер давно найден, но из уважения к хозяйке не включаю технику. Когда сердце разбито, любая мелочь может нарушить хрупкое душевное равновесие, уж я-то знаю…

Уже закончилось театральное представление Артурчика, который долго хлопал дверями с криками «Ты ещё пожалеешь, сама ко мне прибежишь». Он возвращался несколько раз, пока Мария не вызвала охрану.

Уставший Саша тихо дремлет, свернувшись калачиком на диванчике в гостевой комнате. В доме висит грустная тишина, и только мерно шелестит мой венчик.

— Я ведь знала всё, — вздыхает Мария. — Но закрывала глаза.

— Зачем? — Искренне недоумеваю я.

— Потому что женщина. — Снова вздох. — И потому что дура. Как мужик, Артур меня устраивал. А где мне ещё себе искать кого-то? Говорят, что бог создал женщин красивыми, чтобы их любили мужчины