Читать книгу - "Дом на берегу - Дафна дю Морье"

— Ключи при вас?

— Ключи…

Я пошарил у себя в кармане. Боже! А что, если я уронил их в карьере, или в какой-нибудь яме — ищи их потом. Но они оказались в верхнем кармане вместе с фляжкой: я почувствовал такое облегчение, что мне сразу же стало лучше, и я подошел к машине уже без посторонней помощи. Но тут меня ждало очередное испытание: я никак не мог попасть ключом в замок.

— Позвольте мне — я помогу, — сказал мой благодетель.

— Вы очень любезны. Извините меня, пожалуйста, — пробормотал я.

— Это в некотором роде моя обязанность. Ведь я врач, — ответил он.

Я почувствовал, что мое лицо будто окаменело, но уже в следующую секунду я выдавил из себя учтивую улыбку. Одно дело — любезность, оказанная случайным автомобилистом, другое — профессиональное внимание со стороны врача. Тем временем он продолжал смотреть на меня с большим интересом — и немудрено. Мне стало любопытно, что же он обо мне подумал.

— Наверное, я слишком быстро поднимался в гору. Когда дошел до верха, почувствовал головокружение и меня начало тошнить. Никак не мог сдержаться.

— Ничего страшного, — сказал он. — Здесь давно уже все изгажено. На мой взгляд, если приспичило, то обочина дороги ничуть не хуже любого другого места. Вы и представить себе не можете, что здесь творится в туристский сезон.

Однако провести его мне не удалось, это было ясно. Он не спускал с меня глаз. Интересно, заметил ли он фляжку, которая оттопыривала верхний карман моего пиджака.

— Вам далеко ехать? — спросил он.

— Нет, — ответил я, — отсюда мили две, не больше.

— Тогда вот что, — предложил он, — по-моему, будет разумнее, если вы оставите машину здесь, а я отвезу вас домой. За машиной можно потом кого-нибудь прислать.

— Спасибо, вы очень добры, — сказал я. — Но поверьте, мне сейчас гораздо лучше. Это так, я думаю, ничего серьезного.

— М-да… Похоже все-таки на что-то серьезное, — сказал он.

— Нет, нет, поверьте, — настаивал я, — я себя уже нормально чувствую. Наверное, что-то не то съел за обедом, а потом еще в гору полез…

— Послушайте, — прервал он меня, — вы не мой пациент, и я не собираюсь навязывать вам свои врачебные услуги. Я просто хочу вас предупредить, что в таком состоянии вести машину опасно.

— Да, понимаю. Я вам очень благодарен, спасибо за заботу.

Может быть, он и прав. Вчера я съездил в Сент-Остелл и вернулся домой без всяких проблем. Но сегодня все может быть иначе: вдруг у меня снова начнется головокружение? Я думаю, он заметил мою нерешительность.

— Хотите, я поеду за вами, — предложил он, — на всякий случай, просто убедиться, что все в порядке?

Отказываться было глупо — тогда он действительно мог заподозрить неладное.

— Не знаю, как вас и благодарить, — сказал я. — Мне тут недалеко — только заехать наверх на Полмиарский холм.

— Значит, нам по пути, — улыбнулся он. — Я живу в Фауи.

Я не без труда залез в машину и вырулил на дорогу. Он следовал за мной вплотную, и я подумал, что если вдруг я сейчас въеду в изгородь, мне конец. Но, к своему удивлению, я лихо одолел узкую проселочную дорогу, и, вздохнув с большим облегчением, выехал на главную трассу и повернул к Полмиарскому холму. Свернув затем вправо, уже на Килмарт, я решил, что он, вероятно, намерен провожать меня до самого дома, но он помахал мне рукой и поехал дальше в Фауи. Что ж, очень тактично с его стороны. Он, наверно, подумал, что я остановился в Полкеррисе или в одной из близлежащих ферм. Я въехал в ворота, поставил машину в гараж и вошел в дом. Меня снова стало тошнить.

Первое, что я сделал, когда пришел в себя, хотя меня еще здорово колотило, — сполоснул фляжку. Затем я спустился в лабораторию и поставил ее в раковину отмокать. Здесь она привлечет меньше внимания, чем на кухне. Затем я снова поднялся наверх в музыкальный салон и рухнул в кресло совершенно без сил. И вдруг я вспомнил про посуду, завернутую в мешковину. Неужели я оставил сверток в машине?

Я уже готов был вскочить, бежать в гараж, чтобы срочно отыскать сверток — нужно как следует все вымыть, даже более тщательно, чем фляжку, и спрятать под замок, — но затем я с ужасом осознал, что перепутал настоящее и прошлое: мои мозги, видимо, были вывернуты так же, как и желудок. Ведь Роджер отдал посуду своему брату, а не мне.

Я сидел в кресле в полном оцепенении, сердце колотилось как бешеное. Раньше я никогда не путал эти два мира. Они существовали каждый сам по себе. Может, прошлое и настоящее смешалось у меня в голове только из-за того, что приступ рвоты и головокружения был на этот раз таким сильным? А может, я переборщил с дозировкой, и поэтому состав оказал на меня более мощное воздействие? Кто знает. Я сжал подлокотники кресла. Оно было такое крепкое, настоящее. Все вокруг меня было настоящее. Путь домой, врач, карьер со сваленными в него пустыми консервными банками и битым шифером — это все тоже было настоящее. Это, и только это, а не дом на берегу, со всеми его обитателями, не умирающий, не монах и не плошки в мешковине, потому что все это лишь результат воздействия препарата — средства, которое превращает здоровые мозги в больные.

Я не на шутку рассердился, не столько на себя, хоть я сам добровольно согласился стать подопытным кроликом, сколько на Магнуса. Он ведь ничего толком не знал о своем открытии. Он еще не разобрался в том, что именно он создал. Не зря же он просил прислать ему пузырек с пометкой В, чтобы испытать его на лабораторной обезьяне. Видно, подозревал, что не все ладно, но теперь я и сам могу объяснить ему, что не так — и дело тут не в возбуждении и не в депрессии, а в полной путанице, которая возникает в голове. Происходит смешение двух миров. Нет, с меня довольно. Сыт по горло. Пусть испытывает свои препараты хоть на десяти обезьянах сразу. А меня увольте.

Зазвонил телефон. Я так и подскочил — вбежал в библиотеку и схватил трубку. Черт бы побрал его телепатические способности. Он, конечно, скажет, что ему известно, где я был, и что он прекрасно знает этот дом на берегу, и беспокоиться мне не о чем: опасности никакой нет, если только ни до кого не дотрагиваться. А если мне плохо или у меня в голове какая-то мешанина, то опять же ничего страшного в этом нет — просто побочное явление, не дающее никаких серьезных последствий. Ну ничего, сейчас я ему выдам.

Я схватил телефонную трубку и услышал:

— Подождите, пожалуйста, соединяю.

Я услышал щелчок — Магнус взял трубку.

— Черт бы тебя подрал! — начал я. — Учти, последний раз я изображал из себя дрессированного тюленя.

На другом конце провода раздался возглас изумления, затем смех:

— Ну что ж, дорогой, спасибо за теплые слова — так-то ты приветствуешь меня!

Это была Вита. Я остолбенел с трубкой в руке. Может быть, ее голос тоже был порожден путаницей в моих мозгах?

— Дорогой, куда ты подевался? — сказала она. — Что-нибудь случилось?