Читать книгу - "Конец игры - Крис Райан"

их взлет двумя часами позже. Самолет, который нес их на северо-запад, в город Анкоридж на Аляске, представлял собой старенький двухвинтовой самолет, легко раскачиваемый сильным ветром, свистящим по взлетно-посадочной полосе. Будто кто-то предупреждал их не ехать на север, но Зак выбросил эту мысль из головы. Им нужно было полагаться на логику, факты и мастерство. Не суеверие.

Это был очень неровный полет. Когда свет начал гаснуть, Зак только успел увидеть, что местность внизу снова стала белой, прежде чем все закрыло густое серое клубящееся облако. И когда самолет спускался сквозь эту гряду облаков, мигающие огни на концах крыльев освещали толстые пласты тяжелого снега, который из-за завывающих ветров падал почти боком. Это был не живописный снег с рождественской открытки. Это было резко, жестоко и странно чуждо. Зак закрыл глаза, пытаясь игнорировать тот факт, что даже бортпроводники выглядели напуганными, пытаясь выкинуть из головы яростную тряску самолета. Он уже летал на легком самолете и даже участвовал в драматической аварийной посадке. Но от этого не стало легче.

Шасси загремели, когда коснулись земли. Зак понял, что вспотел. Через иллюминаторы самолета он видел движущиеся в снегу автомобили вдоль взлетно-посадочной полосы, их неоновые огни сверкали в морозной ночи. Они выстроились в очередь, чтобы покинуть самолет, он увидел, что у Рикки и Малкольма лица были такими же белыми, как снег, дрейфующий снаружи. Очевидно, они были так же рады, как и он, вернуться на твердую землю.

— Ты в порядке? — тихо спросил Зак Малкольма. Малкольм кивнул несколько неубедительно. — Кузены, помните, — выдохнул Зак. Он не был уверен, что Малкольм слушал.

Когда они вышли из самолета на трапы, холодный воздух заставил Зака ​​охнуть, ударив его в грудь. Снег врезался ему в лицо. С верхней площадки трапа он осмотрел аэродром. Было много мигающих огней, но он не мог сказать, от какой машины они исходили, потому что видимость из-за снега была очень плохой. Каким-то образом это взволновало его еще больше, чем полет с тряской.

Рикки подошел к нему сзади, пока они спускались по ступенькам. Он дрожал.

— Что дальше? — спросил он.

— Проходим паспортный контроль, потом узнаём о рейсах в Ном, а потом в Малый Диомид. И выходим в онлайн. Нам нужно посмотреть, есть ли еще что-нибудь от Круза.

Успешно пройдя иммиграционный контроль в Сиэтле, они не так нервничали, проходя паспортный контроль в этом маленьком, более отдаленном аэропорту. Никаких трудностей не возникло. В иммиграционном зале Рикки заметил пару военнослужащих американской армии. Он увидел, что у каждого из них на рукаве был значок с изображением свирепого белого медведя, и решил, что это знак отличия аляскинского подразделения армии. Он держал голову опущенной и не попадался им на глаза.

Было чуть больше 11 вечера, когда Зак, Рикки и Малкольм вышли в вестибюль аэропорта. В это время ночи было открыто очень мало магазинов в аэропорту. Только кафе и киоск с открытками и дешевыми сувенирами. На несколько долларов они купили горячий кофе и шоколадные батончики. Зак оставил Рикки и Малкольма есть, а сам подошел к единственной билетной кассе, которая была открыта.

Управлял ею широкоплечий мужчина лет шестидесяти. На нем была бейсболка с вышитым на ней изображением бурого медведя, а его хмурый вид был таким же приветливым, как и погода снаружи. Он читал тонкую книжку в мягкой обложке и сначала сделал вид, что не видит Зака. Когда он, наконец, — и неохотно — опустил книгу, Зак одарил его, как он надеялся, обаятельной улыбкой.

— Мне нужно знать о рейсах в Ном, — сказал он.

Мужчина снова поднял книгу.

— Ты не местный, — сказал он с ленивым американским акцентом.

В глазах Зака ​​появился намек на сталь.

— Вот почему я и спрашиваю, — сказал он.

— Можешь забыть о полете на север, сынок. Из-за этих вьюг последние два дня отсюда не летали. В ближайшие два дня никого не будет. Наверное, дольше, — он облизнул палец и осторожно перевернул страницу своей книги.

Зак прищурился, но видел, что смысла спорить не было. Он повернулся и пошел к кафе, где сидели Рикки и Малкольм. Рикки обеими руками сжимал горячую чашку с кофе. Малкольм достал свой ноутбук.

— Слабая связь, — сказал он. — Но я в деле.

— Ты скрыл свой IP-адрес? — спросил Зак.

Малкольм посмотрел на него так, что было ясно, что он считал этот вопрос очень глупым. Он продолжал печатать, затем он помрачнел.

— Есть еще одно видео, — тихо сказал он.

Зак огляделся, чтобы убедиться, что за ними не наблюдают. Затем он сел рядом с Малкольмом.

— Включай, — сказал он. — Тише, чтобы нас не услышали.

Малкольм щелкнул трекпадом, они втроем наклонились к ноутбуку. Видео началось.

Сначала камера дрожала. На кадрах, казалось, было видно ярко освещенное открытое пространство — может, склад или ангар — с металлическими стенами и бетонным полом. Когда камера стабилизировалась, она зафиксировала две фигуры, сидящие на земле со связанными за спиной руками. Зак мгновенно узнал Рафа и Габс. Они выглядели хуже, чем раньше. Их лица были сильнее покрыты синяками. Их глаза закатывались. Они дрожали.

В кадр прошла еще одна фигура. Он стоял спиной к камере, но Зак сразу узнал худощавое телосложение и темные прямые волосы Круза. И он мельком увидел жестокий на вид нож, который он держал в руке. Застыв от ужаса, он смотрел, как Круз наклонился и полоснул щеку Габс, а затем Рафа. Хуже всего была не кровь, а их напряженные взгляды. Зак, хорошо знавший их, мог сказать, что им было больно, но они делали все необходимое, чтобы не показывать это.

Он почувствовал руку на своем плече. Рикки.

— Ты в порядке, приятель?

Зак кивнул. Круз говорил:

— Давайте. Передайте своему чудо-мальчику сообщение. И не упустите шанс. Это может быть последний раз, когда вы разговариваете с ним.

Камера сфокусировалась на Рафе. Он с трудом поднял голову. И когда он заговорил, его слова были невнятными, будто он был пьян:

— Помни первое, чему я научил тебя: твоя первая обязанность — остаться в живых.

Он глубоко вздохнул. Даже через жестяные динамики ноутбука Заку показалось, что он слышит хрип в его легких. Он слабо кашлянул, затем снова заговорил:

— Это означает, что ты должен оставаться на… на правой стороне дороги… — его голос оборвался. Зак стиснул зубы. Его ангел-хранитель говорил почти без смысла.

Трясущаяся камера сосредоточилась на Габс. Вблизи она выглядела чудовищно: опухшая кожа в синяках, синие губы и кровь, струящаяся из свежего пореза на лице. Но ей удавалось смотреть прямо в камеру, и в уголках