Читать книгу - "Случайная связь - Слава Доронина"

На меня накатывает волна слабости после всего пережитого. Я сильно испугалась: сначала когда делала ребёнку искусственное дыхание и он долго не подавал признаков жизни, а потом, когда побежала к машине Паши, сама толком даже не понимая зачем. Всё делала на инстинктах. А если бы в бардачке не оказалось лекарств? С чего я вообще взяла, что они у него есть? 

Меня слегка ведёт в сторону, Паша обнимает за талию, прижимая к себе. Мы всё дальше и дальше от пляжа, но оба молчим, каждый думает о своём. 

– Сколько тебе лет? – спрашиваю я, быстро взглянув на Измайлова. 

Не могу больше держать мысли в себе, иначе голова взорвётся от вопросов. 

– Тридцать два. 

До сих пор не отпускает его потерянный вид и расфокусированный, неосознанный взгляд. И мои ощущения, когда застала его в таком состоянии. Неожиданный контраст между тем Измайловым, которого я привыкла видеть, и тем, какой он был несколько минут назад. Как будто передо мной находился двенадцатилетний мальчик, избитый старшеклассниками. Полоснуло по живому. 

– У тебя была паническая атака.

– Я в курсе. 

Паша говорит и дышит спокойно, будто и не было ничего. 

– И как часто они бывают? У тебя сильнодействующие препараты в машине. Их просто так не купить в аптеке. Нужен рецепт от врача. 

– Всё-то ты знаешь, – хмурится он. – Многие люди, уже давно избавившиеся от панических атак, но помнящие эти неприятные тревожные состояния, стараются иметь при себе таблетку транквилизатора, «так, на всякий случай». Я много работаю, часто бываю в дороге и не могу позволить себе долго зацикливаться на этих состояниях. 

– По-твоему, это в порядке вещей? А если однажды подобное случится, когда ты будешь за рулём?

– Ничего критичного в этом нет. Не бери в голову. 

– Почему именно сейчас? – продолжаю настаивать я. 

Мозг усиленно перерабатывает информацию. «Отдых у воды не моё». В парке бросился на помощь к незнакомому мальчишке, а здесь даже не подошёл, и, когда я вернулась, его накрыло панической атакой. Отпустило лишь после таблеток. Со мной никогда подобного не случалось, но я сталкивалась с этим в работе. Ничего приятного в панических атаках нет. И часто такие вещи носят неблагоприятный характер.  

– Ты не любишь отдых у воды, потому что когда-то сам едва не утонул? 

Мы останавливаемся. Паша задумчиво смотрит мне в глаза. 

– Нет, но думаешь ты в правильном направлении, – выдаёт он спустя долгую паузу. – Это просто отголоски пережитого. Не более того. 

– Не хочешь рассказывать? 

Он отрицательно качает головой. 

– Может, как-нибудь в другой раз. Всё нормально, лапуль. – Паша опускает взгляд на мои губы. – Я не шизик. Просто триггернуло, когда ты делала ребёнку искусственное дыхание, а он долго не приходил в себя. С ним всё в порядке? 

Между нами действительно много общего. Глупо это отрицать. Я, как и Измайлов, не люблю лезть в душу к другим, но сейчас безумно хочется узнать, что же такого случилось в его жизни. 

– С ним всё хорошо. Родители недосмотрели, наглотался воды. Твой случай… Это что-то личное, о чём не хочется вспоминать и говорить?

– Да. Дело в чувстве вины, отчаянном желании что-либо изменить и невозможности этого сделать. Лап, я не хочу подсаживать тебя на эту гадость, которую ты нашла в моей машине. История невесёлая, а я ещё до конца не понял степень твоей эмоциональности. Повременим с откровениями. 

Паша вдруг прижимает меня к дереву. Гладит руками бёдра и смотрит изучающим взглядом в лицо. А пациент больше жив, чем мёртв. Внутри всё переворачивается от его рук на моей коже и твёрдости, которая упирается в живот. 

– Расслабься, лап, я без защиты. В домике оставил. Просто буду целовать.