Читать книгу - "Ежевика - Александра Астафьева"

Неописуемое чувство досады преследовало меня следующие семь минут, пока мы плыли на место «происшествия».

Я гребла как могла. Не понимала, исходил ли от меня толк, но руки чесались кое-кому врезать; дабы не натворить делов, пришлось грести как ненормальной, раз злость и обиду не суждено было выплеснуть по-другому.

Чем ближе мы подплывали к остальной команде, тем яснее виднелись лодки: одна, две, три, четыре... Все разноцветные, красовались у песочного берега, желтые спасательные жилеты выделялись на фоне прыгающего Николаева вокруг облезлой Инги, что сидела и плакала на песке. Сергей разделся до трусов и отжимал одежду. Остальные, кто находился на воде в байдарке, с сожалением наблюдали сцену, но большая часть не обращала внимания, увлеченная поеданием остатков своего сухого пайка.

Одним словом: картина Репина «Приплыли».

— Почему отстаём от основного состава? — резкий тон Николаева пытался отвести на второй план скулеж принцессы «Турандот».

— Приносим извинения, немного разминулись, — тут же ответил волонтер не менее холодным тоном.

— Женя!

Заметив нас, Инга вновь заплакала, выкрикивая имя Еникеева. Точнее плакали ее шмоточки фирменные, и, возможно, папины денежки, поскольку по личику милому прошлось полное разочарование и обида от произошедшего.

Ну, извините! С любым из нас могла выйти такая неувязочка.

— Женя! Tu m'as abandonné! Il ne sait pas nager! — истошно кричала девчонка, указывая на место, где стоял Головенчиков.

Тот покрутил пальцем у виска и закатил глаза к небу. Понятное дело, что она его не хвалила.

— Инга, говори по-русски, я не бросал тебя, кто же знал, что так получится. Думал, с ним ты будешь в безопасности.

— Да мы практически подплыли к берегу, а она, давай, и встала в лодке. Тут же навернулась, меня с собой потащила вниз. Мне пофигу, я воды не боюсь. А у неё стресс, и ПМС.

По сюжету все должны были рассмеяться, пока оправдывался Головенчиков на понятном только качкам языке. Но чуда не произошло.

— Да не кричи ты! Переоденься и всего-то делов, — отмахнулся истинный джентльмен.

Что только Каримова в нем нашла?

— Ты хочешь сказать, что одолжишь свои трусы? Спасибо! — не растерялась на его любезность мисс «Хозяйство»

— Переоденешься, и поплывем дальше, — поддержал Сергея Женька.

— Я никуда не поплыву, — уверенно заявила она.

— Pourquoi? Nous devons partir, — обратился Женя к  ненормальной.

Я посмотрела на реакцию Николаева. Все ж бунт на корабле, а тот притих. Ему бы немного попкорна подсыпать, тогда б ещё на полчаса завис. Кто был здесь командиром, в конце концов?

Пока милые бранились, только тешились, все участники выбрались на берег, чтобы наблюдать сие шоу. Мигера кричала на своём каркающем и режущем слух языке, Женин акцент был более сдержанным и успокаивающим. Головенчиков успел нацепить на себя сухие шорты и футболку, и, наплевав на всех, схватил весло, будто собирался отчаливать в одиночку. Вместо того, чтобы прекратить истерику и начать переодеваться, Инга не переставала ругаться.

— Тебе не кажется, что разговаривать на иностранном языке среди тех, кто не понимает ни единого слова, как-то некрасиво, — проговорила Диана, увлеченная разбирательством голубков.

— Некультурно, я бы сказала.

— Зачем он с ней носится? Как курица с яйцом.

Я перевела на подругу взгляд, полный скепсиса.

— Скорее, наоборот.

А затем снова на «французов», которые потихоньку приходили к консенсусу.

— У неё папик не из бедных.

— А Жене-то что от этого?

— Семьями дружат.

— Прям как вы.

— Бьёшь по больному, подруга.

— Извини.

— Забей.

— Забила.

— Она влюблена в него, и как капризная девчонка требует к себе внимания. А Женя играет в дурака, чтобы не обидеть. Но, похоже, последнее у него плохо получается.

— Да и с тобой у него мало получается. Странно все это.

— Что?

— Нравишься ему ты, а в итоге, сейчас он возится с ней.

— Твои слова — серпом по «рейтингу».

— Прости.

— Простила.

— Так, а ну, молчать! — Громкие хлопки в ладоши препода отрезвили толпу, но не успокоили Ингу.

— Ничего страшного не произошло, — Николаев очнулся, немного прозвучал жестко, чем обычно. — Времени ждать, когда прекратятся капризы, нет. Иначе приплывем, когда стемнеет. И палатки придётся ставить в кромешной темноте.

— О чем и речь! — поддержал его Головенчиков.

— Прости, Пашка, но я попытаю свое счастье, — подруга решила под шумок покинуть лодку, не оставляя Шустрикову шанса одуматься. На этот раз Каримова не постеснялась подойти к Сергею, готовому к отплытию, и прощебетать волшебное, от чего тот одобрительно кивнул головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У-у-у, попался, попугай.

Ну, дерзай, Диана.

— Мне кажется, или меня только что кинули? — Пашка прищурился, не веря своим глазам. — Два кидалова за весь день и от кого?