Читать книгу - "Жизнь под маской - Лариса Шкатула"

– Я же вам говорил, – терпеливо, как обычно втолковывают непонятное малышам, пояснил Ян. – Если что-нибудь захочу увидеть, то и вижу, как будто рядом стою…

– И как ты это делаешь? – с замиранием в голосе спросил Андрей.

– Не знаю, – пожал плечами юноша. – Как будто в голове что-то щёлкает, и вот оно, рядом…

Григорий покрутил пальцем у виска.

– По-моему, мы все скоро станем видеть что-нибудь этакое! Представьте, как бы я стал рассказывать о таком магистру. "Откуда узнал?" спросит он. – "У моего знакомого парня – видения!"

Он передразнил сам себя.

– Ну вот, за разговорами и не заметил, что ночь на дворе, – вмешалась Олеся, чувствуя, что разговор принимает затяжной, но никуда не ведущий характер. – А ты, Грицко, обещал мне плетень починить!.. Свиньи вчера уже в капусту залезли. Разбужу чуть свет, учти!

– Мы тебе этого паренька как раз для хлопот по хозяйству и привезли. Теперь уже одна оставаться не будешь, какая-никакая, а защита. Для людей муж, церковью венчанный… Завтра поп вас поженит, и будете жить-поживать… плетень починять.

Олеся резко поднялась из-за стола.

– Не люблю, Грицко, когда ты серьезными вещами шутишь! Ты хоть самому парню рассказал, для чего вы его сюда привезли? С незнакомой девицей под венец идти – дело нешуточное! Может, это ему не понравится?

– Так венчание же будет ненастоящее!

– Как – ненастоящее? – ужаснулся Ян: одно дело – иметь жену по бумажке, грех небольшой, и совсем другое – перед алтарем стоять. – Бога обманывать я не согласен!

– Видите! – всплеснула руками Олеся. – Он не хочет! Ничего не рассказал, не объяснил! За что ему, такому молодому, сиднем сидеть в глухом хуторе, если он даже идей наших не знает!

– Не хочет, потому что глупый! – рассердился Григорий. – Я же сказал: кормить-поить будем, деньги платить! Работа нетрудная, другой бы на его месте от радости прыгал…

– А я работы не боюсь! – возмутился в свою очередь Ян. – И никогда не искал, что полегче. Свои деньги я зарабатывать привык!

– Так что же ты хочешь? – спросил Андрей.

– Если венчаться, то – по-настоящему, – тихо ответил Ян.

– Я так и знал! – забегал по комнате Григорий.

– Видал, какую плату захотел? Жену-красавицу! Да мы таких, как ты, сотню найдём!

– Такого, как я, больше нет…

– Грицко… ты это… может, Олесю спросишь? – попытался вмешаться Андрей.

– Чего её спрашивать? Девчонка! Ей самой только на Троицу семнадцать исполнилось…

– Конечно! – неожиданно выкрикнула Олеся. – Как одну неделями оставлять, так я – уже взрослая, а как согласия спросить – девчонка?! Зимой сидишь одна в хате, берданку, будто маму родную, обнимаешь, а под окном волки воют! И Чалый за перегородкой от страха бьётся…

– Тебе что, понравился этот заморыш?

– Понравился! И он лучше тебя!

– Что он о себе возомнил? Да неужто я родную сестру за чужака без роду, без племени отдам?

Такого оскорбления, да ещё перед лицом девушки, так ему понравившейся, Ян снести не мог. Он тоже встал и подошел к расходившемуся Григорию.

– Посмотри на меня!

Казак, улыбаясь, глянул, но тут же улыбка сползла с его лица. Стоявший перед ним юноша будто вдруг вырос, раздался в плечах; огненные черные глаза его смотрели величественно и строго.

– Ты виноват передо мной, – сказал он.

Григорий почувствовал, как в его прежде такое мужественное сердце холодной змеей вполз страх. Колени его подогнулись, и только огромным усилием воли ему удалось устоять на ногах. Он хотел что-то сказать, но не смог произнести и слова, хотел поднять руку, но рука повисла, как плеть. И Андрей, и Олеся во все глаза глядела на друга и брата, который раньше ни в каких ситуациях не выказывал подобной слабости. Когда же Григорий жалобно попросил: "Прости, Ян, я больше не буду!", удивлению их не было границ.

– То-то же! – хмуро сказал хлопец. Он вовсе не хотел наслаждаться унижением брата в глазах сестры.

С горла Григория будто сняли удавку – он смог облегченно вздохнуть.

– Да, ощущение не из приятных, – признался он. – Что ж, так мне и надо! Захотел сделать счастливым весь мир, а родной сестре решил дорогу загородить…

Он пристально посмотрел в глаза Яну, торжественно спросил:

– Понимаешь ли ты, юноша, какая сила таится в тебе? Во зло её обратить или в добро?