Читать книгу - "Будь покорной, малышка - Мила Ваниль"

И как ему это удается? Выставлять свои условия и при этом смотреть с таким обожанием, что хочется согласиться на все, что угодно, лишь бы он остался. Подчинить, заставить умолять о пощаде, вырвать стон удовольствия. Слушать чарующий голос, чувствовать прикосновения нежных рук, довериться заботе. И почему бы не выслушать того, кто опытнее?

— Жди меня в комнате, — сказала Марина. — Я покормлю кота и приду.

Пончик мурлыкнул и потерся о подбородок. Ел он мало, но предпочитал, чтобы миска всегда была полной. Марина поменяла воду, досыпала корм и присела на табурет. Что она делает? Довериться в клубе, где полно людей — это одно. Довериться незнакомому мужчине сейчас — безумие. Правильно ли она поступает?

Егор милый. Если она хоть немного разбирается в людях, то имеет право утверждать, что он искренен. Да и Илья ему доверяет, определенно. В этом клубе вообще нет проходимцев, а Егор, к тому же, не новичок. Все, что он хочет — угодить ей. Вероятно, загладить свою вину за ошибку. Отчего бы не расслабиться и не получить удовольствие?

Егор сидел на диване, однако подскочил, как только она появилась на пороге.

— Сиди, — улыбнулась Марина.

— Привычка… — развел руками Егор.

— И не самая плохая. Мне нравится.

— Ты — госпожа, Марина. Это нормально.

— О чем будем говорить? — Она опустилась рядом с ним на диван.

— О правилах и сценарии. Если ты готова к обсуждению деталей с сабом.

— Я здесь, значит, готова. — Марина взяла его за руку. — Егор, я прекрасно понимаю, что неопытна. И выслушаю все твои условия и все, что ты предложишь. Только не томи, ладно?

— Прости, это деликатный вопрос. — Он тихонько сжал ее пальцы. — Мало кто слушает саба. Домины обычно считают, что это — управление снизу.

— Мне так не кажется.

— Это чувствуется, иначе я не осмелился бы предлагать. — Егор поднес ее руку к губам, поцеловал ладонь и лукаво прищурился. — Не смотри так сурово, леди-малышка. Я буду краток.

— Леди-малышка? — Марина расхохоталась. — Ты дал мне это прозвище в отместку за малыша?

— Это было жестоко. — Он тоже рассмеялся. — Но — нет. Я буду звать тебя так… в своих мыслях.

— Можно и вслух. Иногда, — разрешила Марина. — Мило звучит. Итак?

— Итак, о табу. — Егор собрался, хотя руку так и не выпустил. — Я не хочу, чтобы меня били по лицу. Никаких кляпов и, на первый раз, никаких повязок на глаза. Сегодня я хочу видеть, что ты делаешь. Извини, это…

— Потому что я неопытна, — кивнула Марина, перебивая. — Ничего, я понимаю. Продолжай.

— В принципе я не против порки, но сегодня, пожалуйста, ограничься шлепаньем. По той же причине. Щетка, линейка… У тебя же нет паддла?

— Нет. И кнут в тумбочке не припрятан. К слову, у меня вообще нет никаких игрушек.

— Это поправимо. Потом сходишь в магазин или закажешь на сайте. Все, что тебе захочется.

— А связывать тебя можно?

— Хм… — Егор осмотрел комнатку. — Мне просто интересно, а к чему ты меня привяжешь?

И правда, к чему? Диван, на котором они сидели, ночью превращался в кровать. Шкаф-купе для вещей, комод, книжные полки, стол у окна — для работы, небольшое трюмо в углу, напольный торшер, два стула. И не разгуляешься.

— Сейчас открою тайную комнату, а там цепи и крюки, — мрачно пошутила Марина. — Я не сказала, что привяжу. Я сказала: «Связать».

— Прости, понял. Да, можно. Но есть еще одно табу. Я не люблю, когда меня бьют по члену. Он может выдерживать только одну пытку — запрет кончать. Никаких грузов, стягиваний…

— Поняла, — поспешно перебила его Марина. — Я бы и не рискнула, хоть и физиолог. Скорее, как раз поэтому. А… — она замялась, спрашивать о таком было непривычно.

— Анально можно. — Он снова легко прочитал ее мысли. — Но сегодня ты с этим тоже не поиграешь, если у тебя нет пробок или страпона.

— Кошмар, — проворчала Марина. — Ничего нельзя, потому что ничего нет. А что тогда можно?

— Можно выпороть, насладиться купанием, массажем и даже маникюром. Ты ноготь сломала, я помню. У тебя же есть маникюрный набор? Можно заставить меня мучиться в возбужденном состоянии, некоторым это нравится. Я могу довести тебя до оргазма языком. Разве мало?

— Звучит заманчиво… Пороть только не за что.

Марина пошутила, но Егор даже не улыбнулся.

— На самом деле есть, за что, — угрюмо произнес он. — Я допустил ошибку, за это наказывают.

Она не сразу поняла, что он говорит о злополучном танце. А потом рассердилась за напоминание.

— Егор, я же просила забыть, — произнесла она резко.

— Это деликатный момент, малышка…

Он посмотрел на нее так жалобно, да и «малышка» сработала, и она сменила гнев на милость:

— Ладно, говори.

— Когда саб допускает ошибку и расстраивает госпожу, он ждет наказание. Наказание — это прощение. Слов недостаточно. Я понимаю твои чувства, и согласен носить это камнем на сердце, но… если когда-нибудь кто-то другой… Просто знай, что это жестоко, малышка.

— То есть я должна тебя выпороть, чтобы тебе стало легче? — опешила Марина.

— Необязательно выпороть. Наказать. И не должна, а если хочешь простить саба.

Пожалуй, только теперь до Марины дошло, отчего Кира не возражала против наказания за забытый в машине телефон. Наверное, она так же жалобно смотрела на Илью, ожидая прощения и освобождения. Как же все сложно! А еще она поняла, что хочет дать это освобождение Егору — потому что ему это нужно. А, может, и ей поможет?

— Замечательно. — Она приняла решение. — План такой. Сначала ты готовишь нам ужин. Ты же хотел, верно? — Егор кивнул. — А что будет потом, я сообщу позже. Не хочу обсуждать сценарий заранее, но все твои пожелания я учту. Принимается?

Егор опустился на колени и протянул ей ошейник.

— Без ошейника — никак? — поморщилась Марина.

Егор улыбнулся и покачал головой:

— Со мной только так, леди-малышка. Мне нужно четко осознавать, в игре я или нет. Я не поклонник лайфстайла. И тебе будет проще, поверь.

Кажется, она огорчилась. Уголки губ дрогнули, но ошейник она приняла, аккуратно обернула вокруг его шеи и застегнула. Сколько женщин проделывали это до нее… Егор почувствовал привычное возбуждение — он всегда чутко реагировал на новую партнершу. Потом ощущения притуплялись, вероятно, потому что он знал, чего ожидать. Марина же была для него «терра инкогнита», загадка, предвкушение.

— Раздевайся, малыш, — услышал он ее голос и недоуменно моргнул.

Он не ослышался?

— Малыш, мне повторить? — строго спросила Марина.