Читать книгу - "Идеальная любовница - Бетина Крэн"

Питер развернулся на каблуках и решительно вошел в комнату. Его охватывало то же чувство, которое, вероятно, испытывал Цезарь, перейдя Рубикон. Все, мосты сожжены, назад пути нет.

Теперь Питер Сент-Джеймс просто обязан выполнить свою часть их с Габриэллой соглашения. И он сделает это, несмотря ни на что. Правда, сохранить самообладание в этой щекотливой ситуации довольно трудно, ну, да тут уж ничего не попишешь, сам виноват. Вообще решения, принимаемые нижней частью мужской анатомии, редко поддерживаются здравым смыслом, а это было явно из таких.

Питер вышел на середину комнаты и огляделся. Пол был устлан пушистым персидским ковром в янтарно-бордовых тонах, и идти по нему было одно удовольствие. Рядом с массивным мраморным камином уютно устроились два кресла времен королевы Анны, а у противоположной стены расположился огромный диван. В углу у окна стояло пианино, рядом с ним удобный письменный стол, а над столом полки, сплошь заставленные книгами.

За столом на краешке стула сидела Габриэлла. Свет, струящийся из окна, позолотил ее белокурые волосы и придал тот же оттенок тонкому шелку платья. Несколько секунд граф стоял не двигаясь, вдыхая тонкий аромат роз, заполнявший будуар. Ее аромат. Раздражение отступило, и он понял, что правильно поступил, согласившись на эту авантюру. Рядом с такой девушкой мужчина может выдержать все что угодно.

— Ваша светлость, — Габриэлла встала и неуверенно шагнула вперед. — Я прошу вас простить меня. Я понятия не имела о том, что мама собирается закрыть нас здесь. И все это только потому, что я… э…

— Начинающая, — с улыбкой подсказал Питер. — И еще потому, что она считает меня развратником и великосветским хамом, которому нельзя доверить порядочную девушку. Так что плакала наша поездка в музей и библиотеку.

— О, нет, граф. Не наговаривайте на себя. Уверена, Розалинда считает вас безукоризненным кандидатом в любовники, а вот я действительно на подозрении, — вздохнув, проговорила девушка. — Я с самого начала неправильно себя повела… Противилась попыткам матери преподать мне некоторые, гм, уроки и не далее, как два дня назад, заявила, что не хочу иметь ничего общего с романтикой и прочими страстями. Теперь Розалинда боится, что я никогда не стану идеальной любовницей, вот и заперла нас здесь. Простите ли вы меня за это вынужденное заключение?

Несколько мгновений Питер удивленно смотрел на нее, пока до него дошло, что Габриэлла говорит совершенно серьезно.

— Стало быть, мать хочет сделать из тебя идеальную любовницу? Тут есть над чем призадуматься, — он потер рукой подбородок и не смог удержаться от кривой ухмылки. — А я-то, как наивный деревенский увалень, всегда считал, что существуют только идеальные жены. Ну что ж, это говорит о том, что я отстал от жизни. А кстати, давно хотел у тебя спросить: ты современная девушка? И что вообще означает это понятие?

— Ну, я и сама толком не знаю, — пробормотала она, скрещивая руки на груди, чтобы хоть как-то отгородиться от его взгляда. Габриэлла нервничала: она всегда терялась, когда ей доводилось общаться с мужчинами, а уж рядом с графом тем более чувствовала себя как слон в зоопарке, на которого все глазеют. — Полагаю, современной девушке не стоит беспрекословно подчиняться матери, ей следует иметь собственное мнение. А еще она должна сама позаботиться о своей судьбе, не полагаясь на помощь со стороны.

— О, если этот критерий подходит не только девушкам, но и молодым людям, то я, безусловно, современен, — граф рассмеялся и прошелся по будуару, попутно касаясь пальцами обтянутых шелком стен и полированных панелей.

Габриэлла тихо вздохнула. Кажется, Питер воспринимает их заточение легче, чем она ожидала.

— Итак, Габриэлла, — провозгласил он, остановившись у пианино. — Чем мы займемся сегодня?

Сердце девушки замерло. Она видела, какое впечатление произвела на графа ее хитроумно оформленная комната. Мебель, ткани, запахи — все здесь должно было обострять чувственный голод мужчины. Переступив порог будуара, каждый представитель сильного пола немедленно попадал под действие романтической ауры, витавшей здесь. А, Габриэлле совсем не хотелось, чтобы у лорда Сэндборна возникло амурное настроение.

— Ну, по замыслу Розалинды сегодня мне следует очаровывать и покорять вас своей образованностью и воспитанностью. Одним словом, моя задача — произвести на вас неизгладимое впечатление. А вы в свою очередь должны ответить мне…

— Щедростью, — подсказал он, не отрывая глаз от картины, изображающей залитый солнцем морской пейзаж.

— Да, небольшой сувенир на память пришелся бы очень кстати.

— А как насчет пылкости? — граф переместился к огромному зеркалу над камином и уставился на свое отражение.

— Думаю, и это входит в планы моей матери, — осторожно ответила Габриэлла. — В общем, что бы мы ни делали, внешне это должно выглядеть так, будто мы целиком поглощены друг другом.