Читать книгу - "Тайный шепот - Саманта Гарвер"

– Некоторым из этих могильных плит насчитывается почти тысяча лет. Думаю, могил здесь гораздо больше, чем можно увидеть. Они просто никак не помечены и накладываются одна на другую. Самая старая надпись на надгробном камне, которую можно разобрать, – «889 год».

Харриет задумчиво кивнула:

– Хороший год, я его отлично помню.

Лиззи, стоявшая рядом, хихикнула.

С учетом всех обстоятельств, решила Харриет, шагая чуть позади остальной группы, рядом с Элизой, вынужденной сопровождать свою неторопливую и хмурую мать, Дортеа не могла выбрать лучшего вечера для прогулки по старинному кладбищу. Было не настолько холодно, чтобы замерзнуть, но Харриет радовалась одолженному плащу. Легкий морозец пощипывал кончик носа, при выдохе в воздухе появлялись небольшие облачка. Небо было красивого синевато-серого и фиолетового оттенка, и хотя солнце еще не совсем зашло, уже взошла полная луна. Легкий туман клубился над землей, обвиваясь вокруг ног Бенедикта, шедшего всего в нескольких футах впереди Харриет.

– Ходят слухи, что однажды здесь был сам король Альфред Великий, – объявила леди Крейчли тоном профессионала, когда-то водившего экскурсии по музеям.

– Если он такой великий, – пробормотала Харриет, – почему я никогда его не встречала?

Лиззи, которой позарез требовалась улыбка, потому что ей на пятки наступала мать, снова хихикнула.

Бенедикт оглянулся, сверкнув глазами из-под очков.

– Вы когда-нибудь встречали короля Альфреда, сэр?

Его губы дернулись, хотя голос остался серьезным.

– Не встречал.

– Ну вот, – заключила Харриет.

– Ему пришлось сражаться с шайкой мародеров. – Дортеа остановилась в центре кладбища, повернувшись к ним лицом. Рядом стоял Латимер. – Викингов, грозивших сжечь и разграбить близлежащую деревню. – Каждое ее слово вылетало клубочками теплого дыхания. – А теперь можете осмотреться. Если кто-то хочет вернуться в дом, Латимер вас проводит. Скоро стемнеет, а надгробные плиты могут напугать человека любого возраста.

Миссис Пруитт посмотрела на дочь:

– В таком случае мы возвращаемся.

Элиза не услышала – или притворилась, что не услышала. Она взяла Харриет под руку и быстро отошла от матери.

Неподалеку Харриет заметила Эллиота. Он поймал ее взгляд, улыбнулся и пошел в их сторону, но тут из ниоткуда рядом с ним возник Рэндольф. Он оживленно заговорил с Эллиотом.

Элиза сказала:

– Было бы забавно, если бы мы до сих пор пользовались именами и прозвищами, вроде Альфред Великий или Вильгельм Завоеватель.

– Да уж, – улыбнулась Харриет. – Тебя бы называли Лиззи Беглянка.

Элиза что-то буркнула, оглянувшись на мать, но тут Харриет заметила Бенедикта, стоявшего в стороне. Он хмурился, глядя на раскрошившуюся каменную глыбу, когда-то лежавшую на могиле. В этом сумеречном свете, в тумане, среди негромких разговоров он казался отшельником – с широкими плечами и узкой талией. И снова Харриет задумалась: чем же он занимается, когда не в отпуске? И ждет ли его дома кто-нибудь любящий?

Харриет вместе со своей спутницей направилась к Бенедикту.

– Как дела, Бенедикт Герой? – спросила она.

Бенедикт вскинул бровь.

Лиззи объяснила:

– Мы тут говорили об именах и прозвищах. Я, например, Лиззи Беглянка.

Бенедикт глянул туда, где старшая Пруитт горячо беседовала о чем-то с Латимером.

– Понятно.

– Я хотела назвать вас Бенедикт Нарушитель Правил, – сказала Харриет, – но в этом нет приятной звучности.

– А какое ваше прозвище, мадам? – Он смотрел на Харриет непроницаемым взглядом.