Читать книгу - "Только с тобой - Кира Фарди"

— Оля сказала полиции, что у насильника были синие глаза. На опознании она историка не узнала. Духи, запах которых ее преследовал, у историка дома не нашли.

— Историк — трус. Он мог нанять любого отморозка для осуществления своей мести. А флакон духов выбросил.

— Подожди, не перебивай меня. Проблема в том, что мужской парфюм, который остро чувствовала Оля, был похож на твой…

— Что за чушь? Хотя… Погоди, Оля надевала мой пиджак. Естественно… Или…Ах, сволочь! Он специально надушился моим парфюмом.

Илья взволнованно зашагал по аллее. Только поймав расстроенный взгляд отца, он остановился: его возбуждение со стороны выглядело, видимо, безумием.

— А как это доказать? По твоим словам, ваш учитель истории просто сексуальный маньяк.

— Он такой и есть! — закричал Илья. — Почему вы все не верите! Ты бы видел, какими глазами он смотрел на девчонок. А эти шуточки его сальные!

— Например, какие?

— Однажды он Жанне, подружке Олиной, при всём классе сказал: «Что ты за дверную ручку хватаешься? Привыкай за другие места держаться». Понимаешь, на что он намекал?

— Н-да! Почему тогда все молчали?

— Говорили. Скромные девочки родителям жаловались, но те воспринимали его слова так же, как ты: качали головой и ничего не делали. Бесполезно. А нескромные сами готовы были над каждой шуткой смеяться, в глазки заглядывали. Вот скажи, — горячился Илья, — почему у нас законы не работают? Весь мир помешан на правах женщин. В некоторых странах даже простые намеки воспримут как сексуальное домогательство и накажут. А у нас? Этот козел Олю дёрнул так, что она упала на его колени, а он щупать начал. Потом ещё и домой заявился, услуги репетитора предлагал. А Оля сказать ничего не могла, чтобы бабушку не расстраивать. Как это называется?

— Я все понимаю. Но, увы, судьба Оли уже определилась. Вряд ли нашим семьям по пути. Вот мы с мамой и решили: пока идёт следствие, мы отправим тебя в бабушке в Санкт-Петербург.

— Я не поеду! — вскочил Илья. — Кем я буду выглядеть перед Олей? Подлецом? Ты же не так меня воспитывал! Говорил, что мужик должен быть мужиком. Не бояться трудностей. А кто я? Клялся в любви, планировал связать с Олей свою жизнь, а брошу в самый трудный момент.

— Подожди, не торопись казнить себя, — удержал его за руку отец, — не все так просто. Я вчера разговаривал с мамой Оли. Она очень зла. Сказала, что девушка думает, будто это ты напал на неё. Оля видеть тебя не хочет.

— Не верю! Это Олина мама так думает! Мы сами разберёмся! Не вмешивайтесь! — Илья сорвался с места и побежал, но спортивный отец в два прыжка догнал сына и зажал его сзади в захват.

— Отпусти меня! — кричал Илья, пытаясь вырваться из цепких рук. — Сам не будь подонком.

— Прости, сын, — Антон Николаевич держал сына мертвой хваткой и тащил к машине. — Ты мой ребёнок. Ты мне дороже Оли и всего, что с ней связано. Я не дам тебе из-за девчонки сломать свою жизнь.

Илья сопротивлялся изо всех сил, но откуда-то к отцу прибежала подмога в виде водителя. Юноша почувствовал укол в шею, тело стало вялым, сопротивление слабым.

Пришёл в себя он на заднем сиденье машины. Сел. Протер глаза. За окном разливалась темнота.

— Очнулся? — посмотрел в зеркало заднего вида водитель отца. — Ну, и молодец.

— Где я? — просипел Илья. — Куда вы меня везёте?

— Не переживай. Скоро прибудем на место.

— Какое?

— В Питер. К бабушке.

— Я не хочу. Откройте дверь!

— Не могу. Я выполняю приказ полковника.

Илья подергал дверцу машины: заблокировано. Проверил карманы: телефон исчез. Откинулся на подголовник. К горлу подкатила тошнота. Он уже больше суток не видел Олю и знал о ее состоянии только со слов отца. Он уже не мог доверять его словам. Что Оля подумает о любимом, который исчез? В уголках глаз закипели слезы. Илья зло их смахнул. Убивало ещё предательство родителей. Как они могли? Он взрослый восемнадцатилетний парень, вполне готов сам отвечать за свою жизнь.

— Дайте мне телефон, пожалуйста, — взмолился Илья. — Отец не узнает.

Водитель внимательно посмотрел на него, секунду подумал и протянул сотовый. Илья набрал номер Оли, который помнил по памяти. Долго с волнением ждал ответ, но длинные гудки закончились официальным сообщением о том, что абонент не доступен.

Илья не сдавался. Он звонил раз за разом, пока наконец не услышал щелчок.

— Да? Кто вы? — произнёс усталый голос Олиной мамы.

— Галина Семёновна, это я, — крикнул Илья, — простите, я могу поговорить с Олей? Пожалуйста!

— Что, подонок, посмеялся над моей девочкой, а теперь поговорить хочешь? — голос вибрировал от едва сдерживаемого гнева.

Илья растерялся. Что изменилось за сутки? Почему Галина Семёновна так с ним разговаривает? Только потому, что он долго не показывался? Но это можно объяснить.

— Я не смеялся над Олей. Я ее люблю, — тихо сказал он, чувствуя, что по-детски оправдывается.

— Оставь нас в покое! Оля не хочет тебя видеть. Ты сломал нам жизнь, маленький негодяй!

В трубке раздались короткие гудки. Илья растерянно посмотрел на телефон, и слезы отчаяния покатились по щекам.

— Не переживай, так, парень, — посмотрел на него шофёр. — В твоей жизни будет ещё много девушек. Первая любовь всегда трудная, зато всю жизнь будешь ее помнить. Так человек устроен.

— Любовь прекрасна. Только подлые люди втоптали ее в грязь.

Илья вытер кулаком слезы, упрямо поджал губы и уставился в окно. Огни большого города покрывали все видимое пространство. Красные, зеленые, желтые, синие — они весело подмигивали, будто говорили: «Не переживай. Жизнь продолжается. Судьба не раз удивит тебя своими поворотами. Если вам суждено быть вместе, значит, ещё встретитесь. Мир большой, и для вас найдётся место».

У бабушки Илья прожил две недели. Каждый день он звонил Оле, но всегда нарывался на злой и усталый голос ее матери. А потом номер отключили. Связь оборвалась. Бабушку никто не посвятил в детали столь спешного переезда, поэтому она решила, что внук просто приехал в гости.

Вскоре появились и родители. Оказывается, отец нажал на нужные кнопки и перевёлся на службу в Питер. Нужно было подавать документы в вуз, но Илья категорически отказался. Он замкнулся в себе, молча выслушивал наставления, не вступал в перепалку и после очередного воспитательного момента уходил в свою комнату. Поступать в вуз категорически отказался: пошёл работать курьером в юридическую консультацию, так как не хотел жить за счёт отца.

Иногда он слушал, как