Читать книгу - "Во власти доминанта - Жанна Дэль"

— Я не боюсь!

— Боишься проиграть! Или же раскрыть правду, что твоя любовь всё ещё жива ко мне, иначе бы за эти пять лет давно обзавелась бы уже парнем! Сказки про карьеру и успешность — полный бред. Перед прямым выбор ты увильнула от ответа, — Нестеров подкурил сигарету и, сильно затягиваясь, прикрыл глаза, а после выдохнул едкий табачный дым.

Смысл было давать выбор, если при любом раскладе он будет считать, что я всё ещё сохну по нему.

Но, вероятно, согласившись, у меня хотя бы есть вариант доказать, что мне на него всё равно. А если точнее скрыть свои чувства и показать, что он не прав.

Егор медленно затягивался, всё наблюдая за мной. Он зверь, хищник, который загоняет меня всё ближе и ближе к стене, откуда не выбраться из цепких лап такого монстра, как он.

— Ладно, — решаюсь на спор. Главное просто считать его каким-нибудь противным, чужим человеком. — Я согласна на спор. Но… в чём смысл для меня? Что если выиграю я?

— Хм, — Нестеров потушил сигарету, и приблизившись к моему лицу, прошептал — Докажешь, что независимая карьеристка. Увы, простить подлость твоей старшей сестрёнки не могу, если ты на это рассчитывала.

— Нет, не рассчитывала, — как он только догадывается о том, что я думаю. Опять такая близость его губ к моим. Я ощущаю запах горького табака, который смешался с парфюмом мужчины, кажется теперь этот аромат будет меня преследовать.

Егор смотрел хищно и дико, что я не знала куда себя деть. Он усмехнулся, облизнув свои губы, и сбивая этим моё дыхание. Внутри стало горячо, но я старалась не подавать виду, хоть и ощущала, что предательский румянец покрыл мои щёки.

Будет очень тяжело сохранять безразличие, когда он всего лишь одной близостью вызывал шквал эмоций.

Я должна держаться и доказать, что не так проста, как он хочет.

— Наивный мышонок, решивший тягаться с тигром, — заключил Нестеров и тронулся с места.

— Прекрати меня так называть! — меня раздражало, что такое обращение ко мне вызывало теплоту былых лет. Мне не хотелось, чтобы это слово так на меня действовало, ведь в памяти сразу возникал тот парень, который в душе был добрым, но лишь на людях вёл себя, как подлец.

— Но ведь это правда, — мягко пояснил Нестеров.

— Давно не правда! Я теперь развлекаюсь, как и все! Клубы там, тусовки! Я не та забитая мышь, как раньше!

— Ха-ха-ха, — надломлено и неестественно засмеялся Егор. — Что ж, проверим!

Нестеров со свистом развернулся, явно нарушая правила. Мужчина прибавил газ и мчался в каком-то направлении. Что он задумал. На его лице появилась плотоядная улыбка, а в глазах загорелся огонь азарта. Мне стало не по себе.

— Куда мы едем?

— В клуб, — ответил Нестеров, заворачивая в какие-то улочки. Везде всё светилось, но мы ехали так быстро, что всё это лишь успевало моргать перед моими глазами.

— Я устала, и не хочу, — стараясь образумить мужчину, прохныкала я.

— Ну же, раз ты теперь стала другой, то такой отдых тебе больше подходит.

Мы остановились возле огромного здания с какими-то розовыми иероглифами. Чёрт, не стоило сейчас с ним спорить. Он что-то сегодня разошёлся на доказательства моего вранья.

Я заметила, как из клуба вываливается какая-то компания молодых азиатов, они лапали девушек за попы, а те громко хохотали. Кажется, у меня даже мороз по коже прошёлся. Неужели им приятно?

По молодым людям было видно, что они довольно хорошо подпившие. Неужели мне придётся пойти внутрь и быть бок о бок со всеми этими незнакомцами.

— Пойдём, — лукавый, высокомерный взгляд упал на мою фигурку. — Давай, не мышонок, пошли.

Мне совсем не нравилось, как мужчина себя ведёт. Он меня специально провоцировал, я это ощущала и понимала, но почему-то в моей голове щелкнул тумблер доказать, что я могу. Что я изменилась. Мы сначала совершаем что-то, а только потом думаем. Если бы только всё было наоборот, я бы никогда не согласилась идти в это прокуренное, ужасное заведение.

Нестеров ждал. Наблюдая за тем, как я борюсь сама с собой. Я вдохнула побольше кислорода и вышла, сразу услышав звонкий сигнал, оповещающий о том, что автомобиль поставлен на сигнализацию.

Ну что ж, пути назад теперь нет. Всё бывает в первый раз. В конце концов, может в Японии всё не так, как рассказывают про русские клубы.

— Не дрожи, для тебя же это привычное дело, — я слышала прямую насмешку в его голосе, а в темных глазах полную победу, над моим протестом.

Глава 20. Егор

Я стоял и наблюдал за этой, строящей из себя взрослую девицу, маленькой чертовкой. Она окинула меня взглядом соперничества и, гордо вскинув подбородок, выпрямила спину и направилась в помещение.

Значит не хочет признавать, что солгала. Я же выведу на чистую воду. Двинулся следом за противоречащей мне во всём девчонкой. Уверен, она явно не бывала в таких местах. Сдасться через пять минут и побежит отсюда галопом.

Это стало сразу понятно по тому, как она сторонилась людей, а от громкой музыки смешно морщила нос. Куда ей в клуб, она же ещё совсем ребёнок. Я не мог удержаться и не подстебнуть малышку.

— Нравится? — почти на ухо громко спросил я. Девчонка вздрогнула и развернулась, смотря на меня прозрачным взглядом. Старалась отключиться от всего. Не выйдет, я ведь спровоцирую.

— Да, вполне, — она закивала и выдавила из себя улыбку. Ну что за упертый мышонок. Нет бы признать, что так и осталась чистой и искренней. Почему-то с годами я осознал немного болшую ценность этого.

Признаться, честно, был шокирован, что она после меня ни с кем не была. Но сука, говорила мне тогда о любви, а сама тут же сбежала в другой город. Призналась перед отъездом… для чего, чтобы потом свалить. Мало того эта предала, так ещё и сестрёнка сделала жизнь весёленькой.

После того, что я узнал о Нике, мои планы на Асю довольно-таки поменялись. Не ожидал, что сестру жизнь потрепает. Даже ни разу не задумался пробить, как у этой стервы дела. Зато целенаправленно планировал, как использовать Ася, чтобы хорошенько насолить Нике. Хоть и выяснились многие факторы, но это вовсе не значит, что эта пай-девочка так легко от меня избавится.

Я сломлю её под себя. До сих пор в памяти всплывают отрывки нашего первого секса. Как она кусала свои губы, чтобы сдержать стоны, потому что я запретил произносить даже малейший звук, как извивалась