Читать книгу - "Наши хрупкие надежды - Мэри Бланш"

— Я возьму скрипку, — говорит Нил, когда я выхожу из ванной.

Он стоит возле окна, спрятав руки в карманы джинсов, а я всеми силами стараюсь не смотреть на диван, но замечаю на кофейном столике подарок Адама: виниловую пластинку румынского скрипача Джорджа Энеску. Я так и не раскрыла ее, потому что мне негде ее слушать.

— Это тоже нужно взять, — шепчу, забирая со стола подарок.

Нил кивает, закидывает на плечо скрипку, а я беру своего друга — чемодан на колесиках. Скрип двери заставляет нас остановиться, а точнее, чья-то истерика. В квартиру заходят Элли и плачущая Нира.

Чувствую, как Нил напрягается, а я скрещиваю руки на груди. Мне вообще не интересно, что заставила пустить слезу эту бездушную тварь. Ей кто-то отказал?

— Что стряслось? — спрашивает Нил, но его голос звучит так, словно ему наплевать.

— Кое-что случилось, — жестко откликается Элли, поднося стакан воды подруге.

Выпив полностью, Нира ставит стакан на стол и попытавшись отдышаться, объясняет:

— Звонил Ник… Он веселился вместе с Зейном.

Руки девушки дрожат, а я закатываю глаза. Типичная сцена: девочка обиделась, что мальчик променял ее на своих друзей.

— Зейн, как обычно, устроил гонки в нетрезвом состоянии, но если ему всегда везло, то не в этот раз, — продолжает Элли вместо подруги, а я пытаюсь понять, что это значит.

— Ник звонил из больницы. Зейн… его сердце остановилась по пути в больницу. — Нира закрывает рот, после сказанных слов, не прерывая свой скорбный ручей слез.

Элли гладит ее по спине, но взгляд ее выдает, что ей тоже на это наплевать. Похоже, все знали, какой Зейн, но Нира любит жить в розовых очках.

Тишину нарушает мой смех, который становится все громче. Он умер! Могу ли я считать, что он легко отделался?!

— Что смешного? Тут умер человек! Мы должны пойти в больницу и посочувствовать его родителям!

Предложение Ниры касается всех, но смотрит она на меня, и я, наконец, подхожу к ней ближе.

Она вся дрожит, ее лицо красное от слез, а на носу виднеется большая царапина. Готова поспорить, это моих рук дело.

— Тебе часто повторяли, что ты хозяйка мира, и ты поверила, да? Какое, к черту, сочувствие? Он так легко отделался, а я буду всю жизнь с травмой жить!

Глаза щиплет от слез, Нира хочет ответить, но я перебиваю:

— Ты ведь любишь жить одним днем, Нира! Но знай, что пока ты будешь сидеть на этом чертовом диване, где все произошло, есть попкорн, смотреть «Эйфорию» и тащиться по паре Нейта и Мэдди4, я буду должна вернуть себе психологическое здоровье! Ведь такие, как ты, только в школе королевы, а потом всю жизнь будешь ложиться под всех подряд и реветь, что жизнь не удалась! Мне тебя жаль, но ненавижу я тебя больше!

Выдохнув от сказанного, облизываю соленые губы, и, забрав чемоданчик, ухожу прочь из этого места, жалея, что вообще когда-то вошла туда.

Да уж, говорят, миром правит любовь, но ненависть явно не отстает.

Закинув вещи в багажник, Нил вставляет ключ в замок зажигания.

— Нужно съездить до моей работы. Я оставил ключи от квартиры там.

— А что за работа? — спрашиваю я, подперев ноги под себя.

— Небольшой тату салон.

Я киваю, и впервые за это время разглядываю Нила лучше. На нем серая поношенная футболка и темные джинсы. Зеленые глаза отлично гармонируют с каштановыми волосами, которые он взъерошил рукой. На лице трехдневная щетина, а на обеих мускулистых руках набиты татуировки, которые покрывают всю кожу. Он, наверное, старше меня на пару лет.

Мягкая улыбка появляется на его лице, когда он предлагает сигарету. Я соглашаюсь, и мужчина трогается с места, а я включаю музыку. На экране высветились имена артистов и название песни: Halsey ft Yungblud — 11 minutes.

Мне неизвестны эти артисты, в моем плейлисте только классика, но красивый голос девушки и слова, произнесенные ею, не дают мне пошевелиться. Музыка спасает. Буквально друг, который никогда не бросит. А слова из песни иногда звучат так, будто они написаны для тебя.

Выпустив кольцо дыма, я прислоняюсь к окну и впускаю в себя слова из песни:

«I'm 11 minutes away and I have missed you all day

Я в 11 минутах от тебя, и я скучал по тебе целый день,

I'm 11 minutes away, so why aren't you here?

Я в 11 минутах от тебя, так почему ты еще не приехала?

You're 11 minutes away, so why aren't you here?»

Ты в 11 минутах отсюда, так почему тебя еще нет рядом?

Только вот до него не 11 минут, а 8 часов и 650 километров.

***

Меня встречает красный неоновый свет, когда Нил открывает дверь салона. Внутри на бордовых стенах висят картины в черных рамках с разными вариантами тату. Пройдя стойку администратора вглубь салона, можно заметить два рабочих места с виниловыми сидениями для клиентов и висящее на стене в длину зеркало. В самом углу стоит музыкальный центр с дисками артистов 80-х.

— Это твои работы? — спрашиваю я, пролистывая портфолио на одном из рабочих столов.

Забрав ключи из ящичка, Нил подходит и кивает.

— Нравится?

Пальцами провожу по разным образцам и останавливаюсь на той, которая попала мне в душу.

— Вот это. Сделаешь ее мне?

Взгляд мужчины падает на указанное тату: сердце, только не символ любви, а настоящее, а вместо сосудов цветы, которые только начинают цвести.

Мое сердце будет цвести, несмотря ни на что.

— Ты хочешь ее? — поднимает брови Нил.

— Да. Только у меня нет денег, но есть сигареты. Лучше твоих… Это все, что я могу предложить. — Я кусаю губу, волнуясь, что услышу отказ.

Нил смеется, его взгляд становится еще добрее.

— Хорошо. Сделаем это сейчас? Где ты хочешь?

— Под грудью.

Нил делает в фоторедакторе нужный размер будущей тату и нажимает кнопку «печать». Пока принтер работает, парень вытаскивает машинку и чернила. Я тем временем, преодолевая неловкость и смущение, неуклюже снимаю футболку. Смотря на свое отражение в зеркале, мне становится некомфортно и я пытаюсь руками скрыть свою грудь, которая и так спрятана в лифчике. Но почему-то я ощущаю себя голой.

— Ты уверена? — приятный голос выносит меня из мыслей, и я улыбаюсь сквозь слезы.

— Да. Определенно.

Я ложусь на сиденье, стараясь расслабиться. Нил переводит трафарет на кожу и берет в руки машинку.

— Скажешь мне, если будет больно.

Нил наклоняется и касается рукой в перчатке моего ребра.