Читать книгу - "Притворись моей дочкой - Изольда Рыбкина"

Глеб

Сердце сжалось от боли за малышку, хотелось одним ударом показать этому папаше, как неправ его отпрыск. Удерживало меня только то, что всё это будет видеть Диана, а ей ни к чему быть свидетелем воспитательных мероприятий над её отцом.

Давясь слезами, девочка цепляется за мою шею своими ручками, как за спасительную соломинку. В этот момент я четко осознал для себя очень важную вещь — я не брошу этого ребенка. Такое чувство, что она дана мне свыше, чтобы искупить свои прошлые промахи, как некудышного отца для Вероники.

Пока мы идем в неизвестном направлении (я не выбирал, куда лучше отправиться, а просто уносил ребенка от ситуации), Николь нас догоняет, пытается отвлечь какими-то разговорами, что-то лепечет про её отца, старается выкрутить ситуацию.

— Братик твой просто очень мал и не знает, как вести себя… Дианочка, папа наказал Егора, он больше так не будет…

Эти слова совершенно не успокаивают малышку, и я понимаю, что хочу вмешаться. Останавливаюсь у первой попавшейся скамейки, с которой уже не видно детской площадки, и сажусь вместе Дианой на руках.

— Дианочка, могу я тебе кое-что сказать? Это касается тебя и моей дочери Вероники, — девочка заинтересованно смотрит на меня, ожидая того, что я собираюсь сказать.

— Глеб, я думаю, не стоит тебе… — пытается вмешаться Николь, но я останавливаю её жестом.

— Диан, так бывает в жизни, что люди иногда делают то, чего совсем не хотят. Вспомни, ты мне рассказывала, как в саду оторвала бантик от туфельки твоей подружки, потому что он тебе понравился, — Диана косится на мать, и мне становится немного стыдно за то, что я рассказал наш с ней маленький секрет. Но сейчас у меня другая цель, которая должна по моему замыслу оправдать мой поступок. — Но ты ведь пожалела об этом, верно?

— Да, — грустно сознается малышка, но всё равно опускает голову, ожидая порицания от Николь.

— Так вот взрослые иногда тоже делают такие поступки, о которых потом жалеют… Твой папа долго не приезжал к тебе, а сейчас у него другая семья… Но в этом нет твоей вины. Пройдёт время и он пожалеет о своём поступке, как ты жалеешь об оторванном бантике. Но как ты не можешь вернуть его на место, так и он не сможет уже исправить то, что сделал, — Диана слушает меня, опустив голову, и, кажется, снова собирается плакать. — А знаешь, откуда я это так хорошо знаю? — вдруг меняя интонацию, обращаюсь к малышке, и она поднимает на меня глаза. — Я тоже был плохим отцом для своей дочери…

— Ты тоже не плиезжал к Нике, когда она была маленькая? — удивленно спрашивает девочка.

— Нет, я приезжал. Но не заботился о ней, как должен был это делать настоящий папа, не ходил с ней в кино, в парк, не кормил уточек…

— Лебедей! — перебивает меня Дианка и наконец улыбается, вытирая слёзы.

— Да, и их тоже, — стараюсь тоже улыбнуться в ответ. — Но у моей Ники еще и мамы не было. А тебе вон как повезло! — это попытка подбодрить уже не только свою собеседницу, но и себя.

— А тётя Альбина лазве не мама Ники? — удивленно смотрит на меня маленькая кареглазка. — Почему ты сказал, что её не было?

— Ну, потому что тётя Альбина еще реже, чем твой папа видела свою дочь. Она и сейчас живет за границей, и погостив у нас недолго, уедет обратно.

— Нике, навелное, будет глустно, когда её мама уедет… — потухшим голосом рассуждает девочка. — Я не хочу, чтобы она глустила.

— А давай мы вместе не дадим ей грустить!? — вдруг появляется у меня идея. — Давай в следующий раз возьмем её с нами в парк! — Диана радостно хлопает в ладоши. — Кстати, мы вообще-то голубей шли кормить! — встаю со скамейки и тяну малышку за собой.

— Лебедей! — хором поправляют меня Диана и Николь и начинают хохотать.