Читать книгу - "Редкий тип мужчины - Андрей Ромм"

– Как все изменилось вокруг! – ахнула Инна. – Я каждый раз поражаюсь! Совсем другой город! Волшебство! Настоящее волшебство! Фантастика!

– А газон все тот же, – вернула сестру на землю Инга. – Такой же лысый!

– Да, лысый, – признал Алексей и тут же постарался найти объяснение: – Ходят тут много, срезают напрямик, вот и вытоптали всю траву.

– Трава, Леша, стесняется расти на этом памятном месте, – сказала Инна. – Сознает и проникается. И еще опасается, что рано или поздно здесь поставят памятник…

– А что? Хорошая идея! – подхватила Инга. – Памятник! Бронзового Лешку на одной ноге!

– Очаровательная идея! – усмехнулся Алексей. – Все станут натирать мне нос на счастье и говорить: «Встречаемся в шесть возле футболиста!»

– Почему возле футболиста? – спросила Инна. – Ты же вроде не футболист?

– А как еще народ назовет мужика, стоящего с поджатой ногой? Только футболистом!

– Согласно историческим данным, у тебя еще и руки были разведены в стороны, – Инга не могла обойтись без того, чтобы не позанудничать хоть немного, хоть самую малость. – Так что на футболиста, Леша, не надейся. Будешь балеруном! Фуэте-муютэ!

– Точно – балерун! – одобрила Инна. – Только это было не фуэтэ, а пируэт.

– Давайте я лучше футболистом буду, ладно? – попросил Алексей с таким серьезным видом, будто памятник уже собирались отливать в бронзе или высекать в граните. – И вообще, никто вам не даст здесь ничего поставить. Вот если бы я героически погиб на этом месте…

– Тьфу-тьфу-тьфу! – сплюнула через плечо Инна. – Что ты несешь?! Постучи по своему деревянному лбу! Нет, ты не смейся, а постучи! А жаль, что нельзя памятник… Ставят же разные прикольные фигуры и в Европе, и у нас… Ингусик, а точно нельзя? Есть такой закон?

– Алексей! – Инга картинно заломила руки. – На один знаменательный момент накладывается другой! На твоих глазах меня в первый, и очень надеюсь, что в последний, раз в жизни поставили в тупик вопросом, относящимся к действующему и недействующему законодательству! Присутствующие обязуются под страхом немедленного облысения хранить perpetuum silentium, вечное молчание!

– Ну, мне-то, положим, лет через пять эта кара будет совсем не страшна… – сказал Алексей, проводя ладонью по лысине.

– Ирония судьбы, Леша, очень часто проявляется в фамилиях, – назидательно заметила Инга. – Князевы, Богачевы и Казначеевы живут в бедности, Генераловы умирают сержантами, Котовы страдают аллергией на кошачью шерсть, а Непейпиво других напитков, кроме пива, знать не хотят! Так что в лысом Кудрявцеве нет ничего удивительного. А что касается памятников, то какой-то соответствующий закон непременно есть. Или правила. Иначе бы утыкали этими памятниками всю Москву, пройти бы нельзя было.

– А жаль! – вздохнула Инна. – Бронзовый Леша чудесно смотрелся бы здесь. И ленточку можно было бы на ногу привязать. На счастье… Жаль!

Как хорошо, как замечательно, когда тебе приходится жалеть лишь о том, что нельзя поставить памятник любимому мужу на московской улице, прямо на том месте, где вы когда-то познакомились! Как хорошо, что есть муж, есть дочь, есть сестра! Как хорошо смотреть на их счастливые, улыбающиеся лица, такие родные, такие красивые лица, и чувствовать себя абсолютно счастливой! Счастливой до того, наивысшего предела, выше которого, кажется, ничего и не бывает, не может быть! Инна упивалась своим счастьем, купалась в нем, радовалась ему безмерно и время от времени спрашивала у кого-то или, может, у самой себя: «Неужели так бывает? За что? За что мне такое счастье?» Счастье было приятным, но в то же время каким-то незаслуженным. Его не пришлось добиваться, оно было дано сразу. Раз – и вот тебе счастье! Ощущение «незаслуженности» слегка горчило, но самую капельку. Даже, скорее, не горчило, а приправляло, оттеняло, подчеркивало вкус счастья. Да и разве в заслуженности дело? Дело в самом счастье. Инна была счастлива, и ей хотелось, чтобы все вокруг были счастливы. Инге же для полного счастья нужен был контраст, нужно было сознавать, что счастлива только она, а все остальные если даже и счастливы, то «не по-настоящему». «The devil is in the detail», – говорят англичане (дьявол в деталях).

– Проблема решается легко! – объявила Инга.

– Надо кому-то занести? – Алексей выпятил нижнюю губу и развел руками. – Боюсь, что у меня столько не наберется. Тем более на такую глупость…

– Да у тебя не только на «занести», но и на бронзу для памятника не наберется! – поддела его Инга. – Я не о том. Мы приходим сюда раз в год, так?