Читать книгу - "Медный всадник - Полина Саймонс"

Лицо его исказилось мукой, но голос был по-прежнему тверд.

– Когда она увидит мою пустую койку… вся ее выдержка рухнет у вас на глазах. Да, она сломается, поднимет к вам залитое слезами лицо и скажет: «Вы лжете, я знаю, вы лжете. Я чувствую, что он жив». Тогда вам непременно захочется утешить ее, как она утешала стольких умирающих несчастных людей. Ни один нормальный человек не сможет вынести груза ее тоски. Она пообещает вам поехать куда угодно, если скажете ей правду. Но стоит вам замяться на секунду, поддаться жалости, открыть рот, и знайте, доктор, вы обрекаете ее и нашего малыша на тюрьму или смерть. Сами видели, она способна кого хочешь уговорить или убедить, ей почти невозможно сказать «нет», и она будет приставать к вам, допытываться, допрашивать, пока вы не сдадитесь. Просто помните, что, дав ей мгновенное утешение, вы этим ее убиваете. – Александр отпустил руку Сайерза и добавил: – А теперь вперед. Смотрите ей в глаза и лгите. Лгите от всего сердца.

В глазах Сайерза стояли слезы.

– Долбаная страна, – пробормотал он, поднимаясь. – Мне все это не по силам.

– Мне тоже, – кивнул Александр, протягивая руку. – А сейчас вы позовете ее? Мне нужно увидеться с ней в последний раз. Только приходите вместе. И все время стойте рядом. Она стесняется в присутствии посторонних и будет вести себя отчужденно.

– Может, на минуту оставить вас одних?

– Доктор, помните, я сказал вам, что смотреть ей в глаза опасно. Я не смогу этого вынести. Может, вы сумеете что-то от нее скрыть, а вот я – нет.

Александр лег и закрыл глаза. Через десять минут послышались шаги и ее переливчатый голос:

– Доктор, я же говорила, он спит. Что это вдруг вам показалось, будто ему стало хуже?

– Майор! – окликнул Сайерз.

– Майор, – вторила Татьяна, – проснитесь!

На лоб опустилась теплая маленькая ладонь.

– Вроде жара нет. Лоб холодный.

Александр осторожно положил поверх ее руки свою.

«Вот оно, Татьяна. Вот оно, мое храброе равнодушное лицо».

Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Татьяна смотрела на него с такой пронзительной нежностью, что он поспешно опустил веки и выдавил, остро ощущая близость ее губ:

– Я просто устал, Таня. А ты как? Как себя чувствуешь?

– Открой глаза, солдатик, – попросила она, любовно гладя его лицо. – Ты голоден?

– Был голоден. Но ты меня накормила…

Его тело сотрясалось в ознобе.

– А почему у тебя рука разбита? Что тут происходило, пока меня не было?

– Ничего особенного. Нечаянно повредил. Но мне гораздо лучше.

– А мне кажется, ты замерз. Доктор, может, дать ему еще одно одеяло? – озабоченно спросила Татьяна, убегая.

Александр чуть поморщился при виде искаженного болью лица доктора.

– Прекратите, – выговорил он одними губами.

Вернувшаяся Татьяна накрыла Александра, не сводя с него глаз.

– Брось, со мной все в порядке, – заверил он. – Хочешь анекдот? Что получится, если скрестить белого медведя с бурым?

– Два счастливых медведя, – не задумываясь ответила она.

Он улыбнулись друг другу. Александр не опустил глаз.

– Все хорошо? – спросила она. – Утром я принесу тебе завтрак.

– Только не утром. Не поверишь, куда меня завтра везут!

– Куда?

– В Волхов. Не слишком хвастайся своим мужем, но меня, кажется, решили произвести в подполковники, – объявил он, посматривая на доктора Сайерза, переминавшегося с вымученной улыбкой у изножья койки.

– Неужели? – просияла Татьяна.

– Представь себе. Это кроме Золотой Звезды Героя. За спасение нашего доктора. Что ты об этом думаешь?

Татьяна, широко улыбаясь, прошептала:

– Теперь ты станешь окончательно невыносим и, мало того, мне нужно будет подчиняться каждому твоему приказу!

– Ну, для этого мне придется стать генералом! – притворно вздохнул Александр.

Она рассмеялась.

– Когда ты вернешься?

– Послезавтра.

– Почему? Почему не днем?

– Не на чем. Грузовики через озеро идут только по утрам. Так немного безопаснее. Обстрел слабее.

– Таня, нам пора, – промямлил доктор Сайерз.

Александр снова опустил веки и услышал голос Татьяны:

– Доктор, не могу я побыть несколько минут с майором Беловым?

Нет!

Александр грозно уставился на доктора, который поспешно сказал:

– Татьяна, у нас много дел. Не забудьте, мы еще не делали обходы в трех палатах!

– Всего на секунду, – настаивала она. – И смотрите, Лев вас зовет.

Доктор нехотя отошел. Подумать только, он не способен отказать ей в самых простых вещах! Ну и ну!

Подойдя, Татьяна приблизила к нему свое веснушчатое лицо, огляделась, заметила, что доктор смотрит прямо на них, и вздохнула:

– Господи, никакой возможности поцеловать тебя! Не могу дождаться, когда мы сможем целоваться, ни от кого не скрываясь!

Она потихоньку погладила его по груди.

– Скоро мы выберемся из густого леса…

– Все равно поцелуй меня, – попросил Александр.

– Правда?

– Правда.

Медовые губы легко коснулись губ Александра. Она прижалась к нему щекой.

– Шура, открой глаза.

– Нет.

– Открой.

Александр послушался.

Татьяна в упор смотрела на него сияющими глазами. И вдруг трижды моргнула. Очень быстро.

Потом выпрямилась, сделала серьезное лицо и, приветственно подняв руку, прошептала:

– До встречи, майор. Приятных вам снов.

– До встречи, Таня, – отозвался он.

Она отошла к изножью. «Нет! – хотел крикнуть он. – Нет, Таня, вернись!» С чем он может оставить ее, что может сказать, какое единственное слово может оставить… ей, для нее? Единственное слово для его жены!

– Татьяша! – окликнул он. Господи, как звали хранителя музея?..

Она оглянулась.

– Помни Орбели^[21]…

– Таня! – вновь позвал доктор. – Пожалуйста, подойдите!

Она досадливо сморщила носик и пробормотала:

– Прости, родной, мне нужно бежать. Скажешь, когда увидимся в следующий раз, хорошо?