Читать книгу - "Парижский поцелуй - Барбара Картленд"

Шина проснулась очень рано, чтобы, пока дети еще спят, спокойно написать письмо дяде Патрику. Она не могла это сделать вчера, так как ее мысли были в смятении. Утреннее солнце осветило крыши домов, и Шина распахнула окно. Весенний воздух взбодрил ее, как бокал вина. Парижский воздух казался ей особенным. Она, как нигде и никогда, ощущала свою молодость, жизнерадостность, пылкость. И даже беспокойство за дядю и то, что она находится здесь под чужим именем, не омрачало ее радости. Париж изменил ее как по волшебству.

Нехотя Шина отошла от окна и села за аккуратный письменный столик, стоявший в углу ее спальни. Она взяла ручку и положила перед собой лист бумаги с гербом Марипозы. Как начать? Что она должна написать, чтобы приехать домой против воли дяди Патрика и узнать правду? Она никогда не совала свой нос куда не следует. Беззаботный весельчак, дядя, если у него были деньги, их тратил, если не было, то его кормили друзья. У него, сколько помнила Шина, всегда были друзья. Однако Шина не хотела так жить.

Наконец она отбросила все эти мысли и начала писать.

«Дорогой дядя Патрик! (Тут она остановилась и вспомнила его смеющееся лицо, когда он подбрасывал ее, еще маленькую, на руках. Вспомнила, как он сидел у ее кровати, когда она упала с пони. Он рассказывал ей часами сказки, делал забавные игрушки из старых газет и катушек. Для нее он тогда был единственным светом в окошке. И как она все еще его любила. О, она всегда щадила его нервы. Но сейчас она должна узнать правду. Боясь, что ее решимость пропадет, Шина начала описывать вчерашний случай в книжном магазине, угрозы по телефону, настаивая на встрече.) Я вышлю тебе деньги, как только получу. И если нужно, попрошу, чтобы мне их выдали на неделю раньше. Вчера я уже выслала деньги. Их тебе должны передать. Так или иначе, у тебя будут деньги на обратный билет. Пожалуйста, пожалуйста, дядя Патрик, если ты меня любишь, приезжай и объясни мне, что происходит. Я так напугана этой тайной, что хочу видеть тебя больше всего на свете».

Когда Шина закончила писать, в ее глазах стояли слезы. Она действительно испугалась не за себя, за дядю Патрика. Может быть, он оступился в своей жизни и попался на удочку этим людям, что-то натворил. Он такой транжира. А может быть, из-за своего пылкого патриотизма он совершил что-то противозаконное.

«Плевал я на законы!» Как часто слышала она от него эти слова. Когда она была ребенком, он говорил ей полусерьезно: «В школе вам говорят, что полицейский — лучший друг человека. Однако в жизни лучше с ним не сталкиваться».

Тогда ей казалось это смешным, но теперь она поняла, что это серьезно. В этих словах был глубокий смысл.

Шина положила письмо в конверт, написала на нем адрес и положила в сумочку, чтобы оно не попалось на глаза полковнику Мансфильду.

«Он вездесущ», — думала она, дрожа. Она вспомнила, как лгала Люсьену Мансфильду, и ее щеки зарделись.

Но все эти воспоминания и даже недовольство мадам Пелейо при виде ее новой одежды не могли омрачить радость Шины. Солнце осветило ее комнату. Она подошла к шкафу и вынула костюм, который собиралась надеть.

Она опять не узнала себя, когда посмотрелась в зеркало в новом наряде. Пожалуй, это был самый простой костюм из того, что дала ей Фифи. Жемчужно-серые юбка и пиджак и к ним пальто из синего твида. Легкая блузка того же цвета, туфельки, крошечная шляпка. Все очень просто и скромно, без украшений. Однако эти вещи преобразили Шину.

Они красиво облегали ее грудь, подчеркивая тонкую талию. Короткая юбка открывала ее красивые ноги. Она увидела свои ярко-синие глаза, нежную кожу. На волосах играли золотыми бликами отблески света. Шина виновато отвернулась от зеркала.

— Суета сует, — произнесла она, чувствуя, однако, что это вознаграждение за долгое воздержание.

В новой одежде она расцвела, почувствовала себя женщиной.

«Наверное, раньше, в заботах о дяде Патрике, я забывала о себе», — решила Шина.

И вот теперь она ощутила свое обаяние. А может, это взгляды и поцелуи Анри Кормеля пробудили в ней это ощущение? Все утро Шина отгоняла от себя эту мысль, но независимо от нее кончики пальцев все время касались губ. Она почти вбежала в детскую, чтобы раздвинуть шторы.

— Я уже давно проснулась, Лои, — укоризненно сказала Мэди.

— Я тоже, — весело ответила Шина.