Читать книгу - "Волшебное очарование Монтаны - Кэтрин Лэниган"

— Ни разу еще не слышал, чтобы ты просила меня о чем-нибудь.

Остин стремительно расстегнул «молнию» на ее джинсах и скользнул ладонью по животу. По телу Моники прошла дрожь. Ладонь скользила все ниже и ниже, вызывая все большие содрогания. Но не от холода, потому что все тело пылало.

Его голос звучал так низко и гортанно, как будто шел сквозь наждачную бумагу, поэтому Моника едва разбирала слова Остина.

— Скажи, чего ты действительно хочешь. Она хранила молчание. Потом сдернула джинсы до колен. Вняв ее позыву, он приподнял ее над травой и помог освободиться от одежды. Усадил на колени и вожделенно осмотрел с головы до ног. Потом провел ладонями от шеи до грудей, помедлил, лаская их, и стал спускаться ниже. Тело Моники содрогнулось, как содрогается брошенная на берег рыба, только не от боли, а от мучительного желания. Как ни странно, застенчивость не сковывала ее. Увидев, с какой страстностью взирает на нее Остин, она ответила ему тем же. Она не хотела таиться перед ним.

Внезапно он прекратил ласки и снял с себя одежду, после чего вытянулся вдоль ее тела. Их лица почти соприкасались.

— Посмотри на меня, Моника. — (Она открыла глаза и подумала, что не видела ничего прекраснее нежности, которую излучал в эту минуту взгляд Остина.) — Я могу остановиться прямо сейчас и уйти.

— Зачем?

— Я хочу, чтобы ты понимала, что происходит.

— Я понимаю.

— В самом деле, — обольстительно улыбнулся он и слегка подул на ее затвердевший сосок. — Ты в огне.

— Я чувствую себя самой собой.

— Я хочу тебя так сильно, что даже испытываю боль.

Она коснулась его щеки.

— Тогда прекрати эту боль, Остин. Прекрати…

Он с жадностью впился в ее губы. Потом она почувствовала, как в нее вторглась горячая мужская плоть. Ощущение было сродни удару молнии. Монику заполнило восхитительное чувство освобождения, которое быстро сменила внезапная острая боль. Поцелуи Остина не подавили ее крика, усиленного горным эхом.

— Вот и все, — прошептал он.

Боль постепенно отступила перед наслаждением. Моника обвила его руками за шею. Их губы слились. Из обоих исторгались стоны. Остин нежно сдавил ладонью ей грудь, отчего новая волна мучительного наслаждения захлестнула ее до самых чресел. Ее кожа пылала, а все внутри, казалось, плавилось от страсти. Она чувствовала себя одновременно пойманной в ловушку и бесконечно свободной. Она хотела поведать ему такое, о чем никогда не рассказала бы ни одному мужчине. Когда Остин достиг самых глубин ее тела, она всем своим существом ощутила, что ей открыт древний, запредельный путь, ведущий их сквозь время и бесконечность.

— Моника, — скорее не произнес, а выдохнул Остин.

Никто прежде не вкладывал в звучание ее имени такого благоговения. Ей казалось, что она пребывает не на пастбище, а парит где-то в космической бездне, без сопротивления и без страха, зная наверняка, что, когда вернется на землю, ее встретят любящие руки.

— Моника, — нежно шепнул Остин, прильнув к ее шее. — Ты в порядке?

Она пробудилась от своего парения среди звезд. На ее губах появилась благодарная улыбка.

— Да, Остин.

— Не хочешь пальнуть в меня? — пошутил он, заправив ей за ухо прядь светлых, влажных от пота волос.

— Нет.

— Я причинил тебе боль?

— Да, но только на мгновение.

— Больно бывает лишь в первый раз.

— Я знаю, — кивнула она.