Читать книгу - "Дни и ночи отеля "Бельведер" - Айрис Денбери"

Андреа стала торопливо раздеваться, не обращая внимания на требования Югет, и француженка принялась импровизировать:

— Ты пошла туда с этим милым Тревором, твоим старым приятелем. Но красотка Ингрид тоже была там? Понимаешь, я слышала ее телефонный разговор с кем-то, конечно с мужчиной. Она хотела бы, чтобы ее отвезли в «Полонез». Так что когда мсье Тревор позвонил, я сказала ему, что мисс Дженсен собирается в это место.

— Югет! — возмутилась Андреа. — Ты не должна вмешиваться в дела постояльцев гостиницы. Мало ли что могло случиться.

— Ерунда! Всегда надо стремиться сделать ситуацию более интригующей и опасной, если это возможно. В противном случае, жизнь теряет свою прелесть! А ты, наверное, здравомыслящая и серьезная, как все англичанки!

Югет пожала плечиками с таким возмущением, что плотно облегавшая ее ночная темно-лиловая рубашка соскользнула, обнажив ее грудь.

Андреа рассмеялась:

— Вот сейчас ты выглядишь интригующе опасной и очень легкомысленной. Ты ждешь сигнала пожарной тревоги? Или думаешь, что ты уже на Монмартре?

Югет прикрылась, насколько позволяли скудные размеры ее ночной рубашки:

— Ты пытаешься сменить тему разговора, Андреа! Что стряслось, когда мсье Тревор прибыл с тобой в клуб?

— Да ничего особенного. Мы танцевали.

— Но мисс Дженсен была там? Какое у нее было платье?

— Лиловый тюль с блестками. Очень красивое. А теперь, Бога ради, дай мне поспать.

— Нет, нет. Ты не рассказала мне о партнере Ингрид, о том человеке, которого она просила отвезти ее туда. А он какой?

— Высокий, темноволосый и довольно уродливый. — Андреа решила, что все пытки семи кругов ада, вкупе с настойчивостью Югет, не заставят ее признаться, что другим мужчиной был Кир Холт.

— Его фамилия?

— Он сказал, что его зовут Джой.

Это последнее замечание заставило Югет замолчать на несколько минут.

— Судя по всему, он тебе не пара, Андреа, — наконец изрекла она. Я удивлена, что мисс Дженсен просила его сопровождать ее в это место. Но, может быть, он очень богат.

Андреа подавила желание рассмеяться, но когда Югет затихла, издавая время от времени негромкое похрапывание, Андреа избавилась от напряжения.

Почему Кир Холт поцеловал ее? Только он один был в курсе всех обстоятельств. Или в этом и заключался ответ на ее вопрос? Пусть девчушка, работающая в гостинице, испытает захватывающее ощущение, когда ее целуют, желая доброй ночи. Пусть подумает, что к ней относятся как к девушке из высшего общества. Но Кир никогда не казался Андреа мужчиной такого типа. Он не похож на Мервина Уотфорда, который относится к девушке так, как, по его мнению, ей хочется, чтобы к ней относились.

Теперь она знала, что стоит на пороге знаменательного события в своей жизни. Возможно, это не любовь, а только увлечение, которое принесет ей только душевные муки. Но что бы это ни было, она до глубины души взволнована своей реакцией на близость Кира. Она уверяла себя, что ей не нравится этот человек, что с самого первого дня, когда он налетел на нее при входе в «Бельведер», он был для нее источником неприятностей, что он держится покровительственно и надменно. Однако из искры антагонизма в ее душе вспыхнуло пламя желания, пламя, которое грозило вырваться наружу.

Андреа втайне надеялась, что если Кир Холт захочет, чтобы она выполняла для него секретарскую работу, он попросит ее об этом. Как-то днем она вернулась с перерыва в «Бельведер» и заняла свое место в комнате позади стойки администратора, Джилл Брукман набросилась на нее:

— Андреа, ради всех святых, пойди успокой этого человека. Он требует, чтобы ты пришла к нему.

— Кого? — спросила она, прекрасно зная о ком идет речь.

— Мистера Холта.

— Почему ему не поможет кто-то другой? Я здесь не единственная машинистка.

— Честно говоря, в данный момент единственная, — ответила ей Джилл. — Все с ума посходили с подготовкой Недели Швеции.

Андреа взяла блокнот, молясь про себя, чтобы Кира Холта вызвали срочно на строительство или чтобы другой Божий промысел избавил ее от необходимости снова встречаться с ним наедине.

Ее сердце колотилось как бешеное, и пальцы дрожали, когда она уселась в его гостиной в ожидании диктовки. После короткого приветствия он повернулся к ней спиной и уставился в окно, затянутое сетчатой занавеской. Затем начал диктовать длинный отчет, и, ухватив суть, Андреа подумала, как нелепы были ее опасения. Чего она ожидала? Что он заключит ее в объятия и покроет ее лицо пылкими поцелуями? Он явно забыл это мелкое происшествие, возможно, в тот же вечер.

Судя по его диктовке, работа в квартале Сенчери продвигалась успешно, хотя не так гладко и быстро, как он надеялся. Все еще случались неприятности, но серьезных происшествий больше не было.

Закончив печатать и вынув листы копирки из дополнительных экземпляров, она сказала:

— Не уничтожить ли в целях безопасности эту копирку? Она новая, и по ней иногда можно прочитать, что было напечатано, если держать эти листы перед зеркалом.

Кир стремительно повернулся к девушке:

— Но разве все слова не перепутаны, если напечатано больше одной страницы?

— Чаще всего так и бывает. Однако порой там и сям можно разобрать несколько строчек. Это могут быть важные сведения.

— Вот что, дайте их мне. — Он зажег настольную лампу и изучил страницы копирки. — Да, вы правы, Андреа. Большую часть текста нетрудно понять по отдельным кусочкам.

Кир взглянул на нее и ласково улыбнулся. Выражение его глаз, казалось, обещало ей идиллическое счастье, но она одарила его улыбкой, которую позднее признала высокомерной и небрежной.

— Спасибо, что напечатали, — сказал он почти резко. — В будущем стану относиться внимательнее к копирке.

Андреа хотела сказать ему, что ей глубоко симпатичны его беспокойство и забота о деле, что она сделает все возможное, чтобы помочь ему, но промолчала.

— Как, по-вашему, сейчас выглядит Сенчери? Вам он нравится?

— Нет. Мне он кажется заурядным, — вырвалось у Андреа. В полном смятении девушка резко вскинула голову и увидела его весело улыбающийся рот и удивленно поднятые брови.

— К счастью, я не архитектор. Что в нем плохо?

— Я не собиралась критиковать, — пробормотала она, отворачиваясь от Кира.

— Нет, продолжайте.

— Центральная часть очень удачно срезает угол, но остальной квартал кажется прижатым к земле и массивным. Это скала с прорезанными в ней окнами и квадратами синего и терракотового, надо как-то оживить ее.

— Вы совершенно правы. Похоже, вы внимательно изучили здание. Это не вас я видел как-то вечером с вашим приятелем Тревором?