Читать книгу - "Строптивая наложница - Вирджиния Спайс"

Его ласковый голос на минуту заставил Элизабет поддаться искушению, но в сознании гвоздем сидела мысль, что это он явился причиной ее падения и испытанных мучений. Бес противоречия толкнул ее на новое безрассудство.

– Ах, вот как вы все повернули, лорд Кроуфорд? – язвительно проговорила она, с силой впиваясь ногтями в его руки, все еще держащие ее стан. – А ну-ка отпустите меня немедленно! Как это следует понимать, милорд? Сначала вы играете в благородство, изображаете из себя великодушного супруга, прощающего неверную жену, а затем принуждаете меня делить с вами постель? Нечего сказать, вы очень благородный джентльмен!

Отпустив жену, Леон с минуту молча смотрел на нее, борясь с закипающим гневом. Боже, чего же ей еще надо? Неужели она так сильно ненавидит его, что даже сама мысль о том, чтобы делить с ним брачное ложе, вызывает у нее непреодолимое отвращение? Да понимает ли эта жестокая сумасбродка, какой чудовищный удар нанесла ему своим предательством? И как нелегко ему смириться с тем, что его жена, которую он считал невинной девушкой, уже принадлежала другому? Мерзавцу Симону Марсанту, который каждый раз, встречаясь на светских приемах, будет с ухмылкой смотреть на него. До тех пор, пока однажды он не выдержит и не разобьет его наглую физиономию, после чего неминуемо последует дуэль со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Чего же вы хотите, Элизабет? – хмуро произнес он. – Чего добиваетесь своими дерзкими выходками? Клянусь вам, я очень терпеливый человек, но и моему терпению есть предел.

– Вы хотите знать, чего я от вас хочу? – с вызовом бросила она. – Так я вам скажу. Я хочу, – Элизабет предусмотрительно отступила на пару шагов, – чтобы вы никогда не прикасались ко мне и не преследовали меня больше своими похотливыми взглядами. Потому что вы мне противны, лорд Кроуфорд, и я никогда не прощу вам того, что мне пришлось выйти за вас замуж! Слышите? Вы мне противны…

Он так стремительно бросился к ней, что Элизабет не успела увернуться и оказалась словно в железных тисках. Она громко закричала, когда он занес руку для удара, но пощечины так и не последовало. С каким-то глухим рычанием Леон отступил, схватившись за голову. Его лицо в эту минуту было поистине страшно. Казалось, он был готов убить ее на месте, и только врожденное благородство не позволяло ему поднять руку на женщину, опустившись до уровня Симона Марсанта. Но вдруг он резко вскинул голову и с такой силой ударил ладонью по краю стола, что Элизабет зажала уши от грохота разбивающейся посуды.

– Ради Бога, Леон, не надо, успокойтесь! – испуганно вскрикнула она, в первый раз нечаянно назвав его по имени.

Он смерил ее таким уничтожающим взглядом, что у девушки перехватило дыхание. Его красивые губы скривила зловещая усмешка, превратив в ужасную маску его угрюмое лицо.

– Будь проклят тот день, когда я впервые приехал в дом твоего отца, – сквозь зубы процедил Леон, окидывая жену с ног до головы презрительным взглядом, от которого по телу Элизабет пошел колючий озноб. – Я был последним глупцом, когда решил навсегда связать себя с такой дрянью. Но теперь ничего не поделаешь. Я с большим удовольствием аннулировал бы наш брак и скинул со своих плеч это ненавистное ярмо, но мне жаль твоего отца. Нам придется жить в одном доме и делать вид, будто ничего не случилось. И, повторяю, перестань трусливо бегать от меня по комнате, как нашкодившая кошка. Уясни раз и навсегда, что я не собираюсь на тебя набрасываться. А если тебе нравятся насилие и побои, можешь хоть сейчас отправляться к своему дружку Симону. Двери дома открыты, и держать взаперти тебя никто не станет.

Резко повернувшись, маркиз вышел из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. Опустившись на стул, Элизабет закрыла лицо руками и громко разрыдалась.

– Что я натворила?! Зачем я так жестоко оскорбила его?! – сквозь судорожные рыдания спрашивала она себя. – Теперь мы навсегда стали врагами, и ничего, ничего уже нельзя исправить!

Она так и сидела одна в разгромленной столовой, захлебываясь от слез, пока за ней не пришла Розалин и не отвела в спальню. И там, в каком-то полубезумном отчаянии, Элизабет вдруг рассказала служанке обо всем. Они не покидали комнату до самого вечера, когда уставшая маркиза уснула на руках своей горничной. И с этого дня женщины неожиданно сблизились, напрочь забыв и разницу в положении, и все уже ставшие бывшими недоразумения.