Читать книгу - "Дамские пальчики - Ольга Лазорева"

– Точно! – согласилась Ириска и улыбнулась.

– А уж в нашей фирме я говорю это сплошь и рядом, – со вздохом заявила Злата. – Наше начальство делает иногда такие вещи, что сомневаешься в их умственных способностях. Вот скажите мне, зачем мы охраняем запертые двери 1 и 2 января? Наше здание в эти дни закрыто, работа в офисах прекращается, в здании ни души. Почему бы не отпустить охрану на эти дни? Мы же не по периметру, а внутри территории! Но нет! Начальство уперлось, типа, положено по инструкции, пусть сидят на местах. А зачем? Ну приеду я сюда второго января, потом закрою двери на ключ и лягу на раскладушку радио слушать. И так сутки пролежу. Делать все равно нечего. Ладно я. А на других постах непременно напьются. Сколько уже таких случаев было! Эх, что говорить! Господа, мы в России!

Злата завернула за угол, подошла ко входу в какой-то туннель и чертыхнулась. Поперек висела цепь, на которой болталась табличка с надписью: «Съемка». Мы остановились в недоумении.

– Хотела вас через туннель провести, там дверь в здание есть. Но тут, видишь ли, съемка! Что можно в этой жопе мира снимать, интересно?

Злата, недолго думая, сняла цепь и пропустила нас внутрь, потом повесила цепь на место и двинулась в глубь туннеля. Скоро мы услышали какие-то крики, шум. Когда подошли, то увидели, что в темном углу у стены навалены пустые ящики. На них сидит посеревший от холода мужчина. Кроме семейных ситцевых трусов, на нем ничего не было. На грязном полу валялась какая-то зеленая форменная на вид одежда. Осветитель в этот момент поправлял прожектор, в углу о чем-то переговаривались два оператора. А над мужчиной нависал тощий парень с всклокоченными рыжими волосами. Он орал как резаный:

– Ты что, Гришка, лежать нормально не можешь? Ты же труп! Ты уже погиб при невыясненных обстоятельствах! Сколько можно снимать дублей такой простой сцены?!

– Я замерз, – оправдывался Гришка, едва шевеля синими губами. – Если ты не дашь мне водки, то я через минуту точно буду трупом.

– Зато цвет кожи какой натуральный! – задумчиво сказал рыжий. – Уже как у трупа, даже грим не нужен, – усмехнулся он и, повернувшись, крикнул: – Водки сюда, живо! И киньте что-нибудь между ящиками, какое-нибудь тряпье, чтобы актер не лежал на голом полу.

Тут взгляд рыжего упал на нас, робко пробирающихся вдоль стены.

– Эт ще что ткое?! – завизжал он, от возмущения проглатывая гласные. – Девочки! Кто вас пустил?

– Автограф у трупа мечтаем взять, – ухмыльнулась Злата.

– Я готов, девушки, – тут же воспрянул «труп» и даже попытался улыбнуться посиневшими губами. – Хоть какая-то слава!

– Что ж вы так над актером измываетесь? – с возмущением поинтересовалась Ириска и придвинулась в рыжему.

Я глянула на него и поняла, что он сейчас взорвется от злости.

– Пошли, а? – сказала я. – Это не наше дело!

– Кто вас пустил?! – зловеще спросил рыжий.

– Я сама себя пустила, – ответила Злата и сняла платок.

На ее спецовочной куртке был лейбл «внутренняя охрана».

– Б…дь, на х…й все это е…аное место! – заорал рыжий. – Если охрана так себя ведет, то что говорить обо всех остальных!

– Господа, мы в России, – насмешливо произнесла Злата и быстро пошла к видневшейся в конце туннеля двери.

– Извините, – сказала Ириска и двинулась за ней.

Злата открыла дверь ключом и пропустила нас. Мы оказались внутри здания, слева был лифт. Мы молча вошли и поднялись на третий этаж.

– Я вас отведу на дегустацию, – сказала Злата и сняла куртку. – А потом вы уж сами. Мне все равно даже пробовать вино нельзя. Когда закончите, спуститесь на мой пост.

Мы молча кивнули и вышли из лифта. Злата с деловым видом пошла по длинному коридору, не обращая внимания на снующих людей. Мы двинулись за ней.

– Надеюсь, народ уже напробовался, – бормотала Злата. – Дегустация началась в десять утра.

Когда мы подошли к огромной металлической двери, она для вида стукнула, потом с трудом раскрыла дверь, и мы вошли. Это было обычное на вид складское помещение. Напротив двери располагался довольно большой деревянный стол. За ним находилось что-то типа стеллажа, уставленного бутылками. В углу склада я заметила письменный стол с монитором и лежащими рядом какими-то цветными папками. Из-за стола поднялся полный молодой человек, на вид итальянец, и прытко бросился к нам. Его блестящие и черные как маслины глаза радостно уставились на нас.

– Бонджорно, синьоры! – с воодушевлением произнес он и расплылся в широчайшей улыбке, показывая белые крепкие зубы. – Рад! Счастлив! Прошу!

Он суетливо пододвинул стулья к столу, зачем-то обмахнул их салфеткой, ловко убрал бокалы с остатками вина и поставил чистые, предварительно тщательно их протерев. Я отметила, что он говорит с каким-то легким акцентом.

– Здравствуйте, – растерянно поздоровались мы и остановились.

Возникла пауза. Я мельком оглядела плотную фигуру «итальянца» в черном костюме. Под распахнутым пиджаком белела футболка, на шее почему-то болтался красный шарф. Из-под выреза футболки выбивались самые настоящие заросли черных курчавых волос, и я завороженно уставилась на них.

– Злата, – сказал в этот момент «итальянец», – представь меня этим очаровательным синьорам!

– Мои подруги Оля, Ира, – кратко ответила Злата. – А это Грегори. В общем, сами тут разбирайтесь. А я пошла.

И она скрылась за дверью.

– Присаживайтесь, милые дамы, – захлопотал Грегори. – Хорошо, что основной поток уже схлынул и можно спокойно пробовать наше восхитительное вино!

Затем последовала краткая лекция о достоинствах вин Сицилии, так как выяснилось, что компания торгует только сицилийскими винами. Мы внимательно слушали и наблюдали, как Грегори выставляет перед нами батарею открытых бутылок. Затем он подал каждой из нас прайс-лист и сказал, что проще сразу отмечать понравившееся вино.

– Это великолепное «Килис», – темпераментно говорил он, наливая на донышко бокала густое красное вино, – терпкое, как южная страсть, обладающее богатым букетом, как зрелая женщина, согревающее, как лето Сицилии. Прошу, синьоры!

Мы отпили. Вино, и правда, было вкусным, но мне показалось очень терпким. Даже язык вязало.

– А это тонкое и изысканное «Навария», – продолжил Грегори, наливая в другие бокалы белое вино. – Совсем другие ощущения, не так ли, милые синьоры?

Мы попробовали белое. Грегори уселся напротив и сцепил пальцы, внимательно на нас глядя.

– Вкусное, – пискнула Ириска и отчего-то зарделась. – Что-то цветочное в нем.

– У мадам отличный вкус, – похвалил Грегори и расплылся в умильной улыбке.

«И зачем только я это сделала? – неожиданно вспомнила я сегодняшнюю встречу с Сашей. – Сама себя не понимаю! И нужно решить, как быть дальше. Я не могу сказать ему, что не хочу больше встречаться. И, кстати, чего я хочу на самом деле?»