Читать книгу - "Меня зовут Джейн - Анна Васильевна Дубчак"

– в благодарность за то, что они сделали для меня. Если бы они были мне чужие, то вряд ли бы они вообще когда-нибудь попали в мой дом. Однако вопрос был задан, и я ответила с улыбкой:

– Да, конечно! Если бы вы попали в сложную ситуацию, я непременно помогла бы вам.

Дни тянулись медленно. Я продолжала переписываться с Юрием. Он в своих письмах ко мне постоянно выражал свою озабоченность тем состоянием, в котором я оказалась. Задавал великое множество вопросов, связанных с тем, что могло со мной произойти сразу после того, как я прилетела в Москву. Судя по тому, что он писал, получалось, что он на самом деле должен был меня встретить, он и прибыл в аэропорт в положенное время, да только меня не нашел. И на его телефон, как он говорит, никто не звонил. А я, судя по фактам, которые удалось выяснить Глафире, практически сразу из аэропорта поехала в центр и сняла зарезервированный ранее номер в «Национале». В одной из самых дорогих гостиниц Москвы. И только лишь потому, что там любил останавливаться дядя Мэтью. Эгоист Мэтью. И я – эгоистка Джейн. Если бы дядя Мэтью был помоложе, мы были бы с ним отличной парой.

Наконец наступил день, когда мы сели в большой и комфортный «Крайслер» и не торопясь поехали в Москву.

– Конечно, можно было бы на самолете, это совсем быстро, – говорила перед этим Лиза, объясняя свое решение отправиться в далекое путешествие (все-таки тысяча километров в одну сторону!) на автомобиле, – но в Москве, боюсь, нам придется покружить. Терпеть не могу метро, а уж такси и подавно. Предпочитаю иметь свой дом на колесах.

Как я понимала ее! И как же я соскучилась по своим машинам!

– Так хочется уже увидеться с Юрием, – говорила, разглядывая сквозь стекло автомобиля проносящиеся мимо пожелтевшие от жары поля, тускло поблескивающие на солнце пруды и маленькие речушки. – Не представляю, что я ему скажу. Если он, как пишет, приехал в аэропорт, чтобы встретить меня, то почему же я его не увидела? Да, он написал, что стоял в группе встречающих с плакатом, на котором было написано «Джейн Чедвик». Я не слепая, я бы увидела и никогда не прошла бы мимо.

– Ты могла пройти мимо в одном случае, – заметила Глафира.

– Это в каком же? – спросила я, не представляя, что она ответит.

– Если бы ты не захотела встречаться с этим Юрием.

– Не встречаться? – удивилась я. – Но почему? Вы же сами видели нашу переписку, у нас были хорошие отношения. И я до последнего часа, до самого момента отъезда была с ним на связи.

– Может, тебе позвонил кто-то, когда ты находилась в пути.

– Но в самолете я отключила свой телефон!

– Представь себе, что Юрий – вовсе не тот человек, за которого себя выдает, – неожиданно заявила молчавшая до этого Лиза.

– Постойте… Вы что-то знаете?

– Нет, пока еще мы ничего не знаем, – сказала Лиза. – Но у нас есть факты, и они свидетельствуют о том, что ты либо не захотела встретиться со своим кузеном по какой-то причине, какую мы пока не знаем. Либо он солгал, когда написал тебе, что встречал тебя с плакатом. Либо с тобой переписывался вовсе и не Юрий, и тебе, предположим, откуда-то стало об этом известно.

– Ну у вас и фантазия! – воскликнула я, уязвленная тем, что моего родственника подозревают в том, что он – это не он. Или же подозревают, что я такая глупая и что вместо того чтобы общаться со своим кузеном, переписывалась и была на связи с посторонним, выходит, человеком!!! И этот человек, заманив меня в Москву, увез в неизвестном направлении, избил и ограбил. Но когда же он тогда успел все это проделать, если я сразу же после аэропорта поехала в гостиницу?! Это просто невозможно!

– Ты могла договориться по телефону, что встретишься с ним уже в гостинице, – словно прочла мои мысли Лиза. – Понимаешь?

– Не знаю… – пробормотала я, тупо представляя себя в гостинице в обществе незнакомого мне человека и, возможно, в маске, какие носят бандиты.

– Скорее всего, тебя поджидали именно в гостинице. Давай представлять, как все это могло произойти, – поддержала Лизу Глафира. – Ты регистрируешься внизу, и тебя проводят в твой номер. С багажом. Тебе вручают ключи, объясняют все, что положено объяснять в таких случаях, и ты остаешься одна. Что ты обычно в таких случаях делаешь? Чем занимаешься в первую очередь?

– Сначала я бы распаковала вещи, если бы собиралась оставаться там надолго. Потом отправилась бы в ванную комнату.

– Вот, отлично. Что потом? Предположим, что ты вышла из ванной комнаты, и в это самое время в дверь твоего номера постучали. Ты бы открыла?

– Это же гостиница, а не мой дом, поэтому открыла бы. Подумала бы, что это пришла горничная или дежурный.

– А вдруг это пришел как раз тот, кто и напал на тебя?

– Это невозможно! Потому что тогда бы меня нашли в гостинице без чувств. Ведь если бы на меня напали, то я, скорее всего, потеряла бы сознание. Разве меня можно в таком состоянии вынести из гостиницы?

– Нет, невозможно, – согласилась Глафира. – Значит, ты вышла сама.

– Может, под воздействием какого-нибудь наркотика… Вышла, как пьяная… – Я тоже включилась в процесс развития предполагаемых событий, но потом резко замотала головой: – Да это же настоящий бред!!! Если бы на меня напали в гостинице, да еще и в номере, то меня бы обокрали до нитки! И уж кошелька с деньгами точно не оставили.

– Не скажи. Может, кто-то просто не хотел, чтобы ты встречалась с Юрием? И чтобы вы с ним отправились в Питер?

11. 2009 г., Москва

Джейн постоянно перезванивалась с Юрием, и Глафиру, которая, оказавшись в Москве, начала вдруг испытывать странное беспокойство, которое не отпускало ее ни на минуту, так и подмывало сказать ей: мол, Джейн, будь осторожна, а что, если это вовсе и не Юрий! Лиза, как казалось Глафире, думала об этом же. Поскольку слишком многое свидетельствовало о том, что человек, покусившийся на свободу Джейн, все-таки не простой грабитель и что ему от Джейн были нужны все-таки не деньги и не украшения, которых она недосчиталась.

Все крутилось вокруг «Националя». Ни одна живая душа, проживавшая в этом дорогом отеле, не могла бы покинуть его пределы без кредитных карт или наличных, не говоря уже о личных документах. Значит, Джейн вывели оттуда насильно. Но если бы она была в ясном сознании,