Читать книгу - "Хаос - Анна Карвен"

Я позволил огню гореть лишь короткое время и только после того, как на горизонте угас последний проблеск дневного света. Я осторожно раздул дым, чтобы он быстро рассеялся, прежде чем его можно было бы увидеть.

Осторожность не бывает излишней.

Надеюсь, ей достаточно тепло. И уповаю на то, что Амали не боится темноты в безмолвных пределах древних скал.

Амали теперь очень дорога мне.

Меня раздражает кратковременная разлука, но это необходимо. Мне нужно купить нам обоим приличную зимнюю одежду, потому что погода вот-вот резко переменится. Скоро пойдет снег. Я чувствую это по запаху.

Когда бегу по холодной земле, используя разбросанные, побитые ветром кусты в качестве укрытия, все, о чем я могу думать, — это о ней. Я стал одержим. Интенсивность этого чувства подхватила меня со всей силой мощного океанского течения. Сначала это удивило, но я никогда не позволяю себе долго удивляться.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять — я буду обладать ею, несмотря ни на что. Я нарушил все до единого правила в своей неписаной книге ради нее и буду делать это снова и снова, потому что ее сияние заполняет ужасную пустоту внутри. Боги, после того, как мы трахнулись на краю того обрыва, я мог бы умереть счастливым.

И почти могу представить самодовольное выражение, которое появится на лице Гемели, когда он узнает о том, что я сделал. Он всегда говорил мне, что однажды это случится — женщина разрушит мои стены.

Я часто говорил ему, что он чертов сумашедший.

Он бы возразил и сказал, что я не такой холодный и жесткий, как о себе думаю.

Я направляюсь к небольшому скоплению ветхих хижин на краю деревни. Это мастерская, где из мягкой выделанной и дубленой кожи шьют одежду и обувь. Сама разделка кожи находится гораздо дальше вниз по течению — и с подветренной стороны — от деревни.

Народ иони, живущий здесь, веками производил изысканные изделия из кожи. Я знаю это, потому что приобрел здесь ремни, ножны и сапоги. Даже те сапоги, которые сейчас на ногах Амали, были куплены в Беле.

Я покидаю скудное прикрытие чахлого куста серебристых листьев и бегу по покрытой инеем земле, приподнимаясь на цыпочки, чтобы ступни не хрустели по льду. И добираюсь до задней двери, которая даже не заперта, потому что здесь, в Таламассе, вещи просто не воруют.

Петли слабо скрипят, когда проскальзываю внутрь. Я делаю глубокий вдох и вдыхаю характерный запах кожи.

Хорошо. Я определенно нахожусь в нужном месте.

Мне нужно закупиться.

Конечно, моя версия закупок состоит в том, чтобы пробираться в места под покровом ночи и брать все, что мне заблагорассудится, оставляя оплату в виде золота. Оставленная сумма всегда значительно превышают реальную стоимость предметов, которые беру, но тогда я никогда по-настоящему не понимал истинной ценности материальных вещей. Золото приходит ко мне так легко, что оно меня мало волнует, и я ужасно торгуюсь.

Сейчас осматриваю окружающее пространство. Я нахожусь в длинной узкой комнате, где лунный свет проникает сквозь прозрачные занавески, обрамляющие покрытые пылью окна. Крепкие деревянные столы с обеих сторон завалены шкурами всех цветов: яркие оттенки зеленого, синего, красного, желтого и глубокого черного, к которым я привык.

Я провожу рукой по коже, когда прохожу мимо. Она мягкая и эластичная и гораздо более изысканная, чем жесткая кожа, которую носили мидрийцы. Их ботинки скрипят во время ходьбы. Этим они выдают себя, даже не осознавая этого.

Я ныряю под низкую горизонтальную балку и вхожу в следующую комнату, где одежду шьют из мягкой кожи с помощью ручных швейных машин из стали Иншади.

Брюки всех размеров аккуратно сложены и уложены на скамейке, разложены от мала до велика и отсортированы по цвету: красный, коричневый, черный, серый. Куртки висят на вешалке в одном углу, рядом с грудой роскошных мехов. Прочные сумки и ремни аккуратно сложены в деревянный сундук.

Большая часть этих предметов одежды будет продана кочевым торговцам иони весной. Вещи погрузят на повозки каравана лам, который доставит их на побережье Костей, где моряки-торговцы доставят их в оживленный порт Грааль, на северной границе Норадии.

Я поднимаю одну пару брюк, затем другую, разворачивая ткань, пока не нахожу то, что ищу: пару темно-бордовых брюк, которые немного шире в бедрах и уже в талии, с низкой посадкой. Они были сделаны так, чтобы подходить женщине. Вероятно, штаны должны отправить через пролив в Норадию.

Мидрианские женщины не носят брюк, в отличие от норадианок, которые отказываются от юбок.

Я провожу рукой по коже. Она невероятно мягкая и гладкая. Штаны определенно подойдут Амали, хотя поначалу, вероятно, будут немного тесноваты, но это не проблема.

Мой член возбуждается при мысли о ней в темно-красной коже и мягких черных мехах. Она прекрасна независимо от того, что на ней надето, но мысль о том, чтобы одеть ее в наряд по моему выбору, сильно возбуждает меня.

Поторопись, дурак. Ты не можешь позволить себе быть пойманным.

Это опасно. Я никогда раньше не был так рассеян.

Нужно сосредоточиться.

Быть пойманным означает убивать людей, а я действительно не хочу никого убивать в этой деревне. Горцы живут по старинке и избегают контактов с современным миром. Они невинны, хотя нападут и убьют любого постороннего, который может угрожать их образу жизни.

Я беру рюкзак среднего размера и наполняю его своей добычей: темно-бордовыми кожаными брюками, подходящей темно-красной нижней одеждой, мягкой соболиной курткой и парой удобных сапог на меховой подкладке с толстой, прочной подошвой. Я беру для себя невзрачную черную кожаную куртку. И хватаю теплое одеяло из белоснежного заячьего меха, сворачиваю его и привязываю сбоку к рюкзаку. Это поможет Амали согреться холодными зимними ночами, особенно когда разжигать огонь слишком опасно.

Хорошо. Этого достаточно. Я достаю один золотой из мешочка на поясе и оставляю его на видном месте на потертом деревянном рабочем столе.

Спасибо за ваше мастерство.

Гемели всегда говорил, что я слишком великодушен, чтобы быть убийцей. Золото стоит намного, намного больше, чем те предметы, которые я взял, но скоро жителям деревни понадобятся все монеты, которые они смогут достать. В военное время не будет большой торговли. Если мидрианцы поднимутся на горный перевал, им, возможно, даже придется уйти.

Я выскальзываю через парадную дверь в холодную лунную ночь. Прижимая рюкзак к спине, бегу к кустам, лавируя между редкой растительностью, пока не достигаю скалистого утеса.

Я нахожу прочную опору для рук и подтягиваюсь, мои босые ступни то тут, то там зарываются в маленькие отверстия.