Читать книгу - "Его соблазн - Ронни Траумер"

– Не стоит, – говорит он и проводит рукой по моему животу, выше и, едва касаясь груди, останавливается на шее. Слегка сжимает, не больно, но достаточно, чтобы в висках начало пульсировать. – За дверью мои люди, ты и шагу не успеешь сделать.

– Я лучше умру, чем останусь тут с тобой, – выплёвываю ему в лицо и снова дёргаюсь, как рыба, выброшенная на сушу. Но он прав – мне его не одолеть. И уж тем более не одолеть его верных псов.

Высокий, с широкими плечами, за которыми меня и не видно, с двухдневной щетиной, что так приятно царапает кожу, вызывая табун мурашек. Каменный торс – можно, проведя по нему рукой, посчитать все кубики через тонкую ткань чёрной рубашки. И холодный запах морского бриза. Он так подходит ему. Холодному, хищному и бесчеловечному мужчине. Девушки оборачиваются ему вслед, пуская слюни, и любая готова прыгнуть к нему постель.

Но не я!

Я ненавижу его всеми фибрами своей души. Он разрушил мою жизнь, из-за него я потеряла близких мне людей и была вынуждена скрываться. Но когда голодный зверь нацелился на дичь, он не остановится, пока не поймает её в свои когтистые лапы.

– Я тебя всегда найду, даже в могиле, так что лучше не рыпайся и будь покорной девочкой, – говорит он мне прямо в губы, обдавая горячим дыханием.

– Никогда! Я никогда не подчинюсь тебе!

– Твоего мнения никто не спрашивает, – сжав сильнее моё горло, он с шумом вдыхает мой запах. – Ты моя! – рычит сквозь зубы. – И всегда так будет! Всё! Игры закончились!

Отпускает меня, и я с трудом удерживаюсь на подкашивающихся ногах.

– Ненавижу, – давлюсь слезами, которым я стараюсь не дать волю, потому что не хочу показывать ему свою слабость. – Как же я тебя ненавижу!!

– Заберите её! – открыв дверь, приказывает он своим псам.

– Нет! – кричу и делаю пару шагов назад. – Не смейте ко мне прикасаться! – поднимая руки, ограждаюсь от них.

– Закрой рот, или я сам тебе его закрою, – говорит он пугающим спокойным тоном, словно мы обсуждаем погоду за окном.

– Помогите! – кричу во весь голос, наплевав на его угрозу, и понимаю, что мне никто не поможет.

Людмиле нет до меня дела, Лерку держит в тисках Руслан, а тот только рад, что его братец нашёл свою пропажу. Только сейчас я вспомнила его бандитскую рожу. Это он сидел за столом в беседке, держа девушку на своих коленях, когда я приходила к Власову.

– Заклейте ей рот, – тем же пугающе-спокойным тоном приказывает Арман, когда я не перестаю кричать.

Секунда – я не успеваю и пикнуть, как меня хватают двое, удерживая руки, а третий закрывает мне рот лентой скотча. Мычу, пытаюсь вырваться, бью ногами, но это как пёрышком по камню.

Мужчина, что снится мне в кошмарах, всё это время стоит у окна в своём дорогом костюме, прикуривая сигару. Затем поворачивается ко мне, прижатой к стене двумя амбалами. Спокойными шагами приближается с довольной ухмылкой, словно хищник, который поймал наконец свою добычу и наслаждается победой.

Глаза жжёт от слёз, которые я всё же не смогла удержать, запястья печёт от хватки его псов, а сердце бешено бьётся в горле.

– Не хотела по-хорошему, будет как хочу я!

Мне связали руки, потому что я продолжала брыкаться и отпихивать от себя охранников Власова, и вывели из комнаты. Проходя мимо гостиной, вижу Лерку, которая плачет и пытается вырваться из хватки Руслана, что-то крича и ругаясь на него не самыми приличными словами. Я качаю головой, давая ей понять, что не стоит, что я буду в порядке, хоть и сама в это не верю.

Игры и вправду закончились. Арман настроен серьёзнее некуда, и мне уже не выбраться, пока он не получит своё.

Усадив меня на заднее сиденье одного из припаркованных во дворе внедорожников, Власов устраивается рядом и с невозмутимым видом приказывает водителю ехать. Я не свожу с него испепеляющего взгляда, а Арман всю дорогу ведёт себя так, будто меня здесь нет.

Не знаю, куда мы приехали, но ехали не больше получаса. Автомобиль останавливается, Арман выходит, обходит машину, открывает дверь с моей стороны и берёт меня на руки. Я продолжаю брыкаться, требуя, чтобы меня отпустили, но из-за заклеенного рта выходит только мычание, на которое Власов не обращает внимания.

Понимая, что мои попытки бесполезны, я, словно обиженный ребёнок, отворачиваюсь от мужчины и натыкаюсь взглядом на большой дом. Не такой дворец, как у Леры, но видно, что это собственность человека с толстым кошельком.

Арман поднимается по каменным ступенькам лестницы классического стиля с лебедями по сторонам, умудряется открыть тяжёлую дверь со мной на руках и заходит в дом, всё так же не удостоив меня даже взглядом.

В доме горит свет, и слышится, как где-то гремит посуда. Значит, мы либо в гостях, либо в доме есть прислуга. Скорее – второе, потому что вряд ли Власов привёл меня к кому-то домой.

Пройдя короткий коридор, он снова поднимается по лестнице, и я поворачиваю голову, глядя на него. Лицо по-прежнему невозмутимое, дыхание ровное, будто он не пятидесятикилограммового человека несёт, а пуховую подушку.

Поднявшись на второй этаж, он ногой толкает дверь, заходит со мной в комнату и бросает на мягкую кровать. Развязывает руки, и я тут же вскакиваю на ноги, срываю скотч со рта и со всей силы залепляю ему пощёчину.

– Бандит! Убийца! Урод! – кричу я и бью руками куда ни попадя. – Ненавижу тебя! Ненавижу! Отпусти меня! – продолжаю кричать и рыдать одновременно.

– Хватит! – рычит Арман, схватив мою руку на полпути к его щеке.

Резким движением толкает меня на кровать, навалившись сверху, и вклинивается между моих разведённых ног.

– Я достаточно за тобой бегал, – шипит мне в лицо и впивается в мои губы.

Извиваюсь под ним, пытаюсь отпихнуть, сжав губы так, чтобы усложнить ему задачу. Но вскоре сдаюсь. По размякшему телу начинают бегать жаркие мурашки, сердце ускоряет свой ритм, а низ живота наполняется тяжестью. Не понимаю, о чём я думаю, но, когда Арман отпускает мои руки и начинает шарить ими по телу, я обвиваю его шею и отвечаю на поцелуй, чувствуя, как приятно кружится голова, и дрожат конечности от предвкушения.

Дыхание перехватывает, из груди рвутся сдавленные стоны, которые Арман выпивает, углубляя поцелуй и проникая языком в мой рот.

Остановись! – кричит разум.

Но предательское тело не слушается. Отзывается на напористые ласки. На каждое прикосновение, что, словно оголённые