Читать книгу - "Книга песен Бенни Ламента - Эми Хармон"

Агнес посмеялась над моим куплетом и предложила спеть его хором. Что мы и сделали. А когда закончили, она заставила меня уйти, как я и предсказал в своей песенке. И это было именно то, чего я хотел. Я никогда не любил Агнес Тол, и она не ждала от меня любви. По возрасту она годилась мне в матери, и никто из нас не стремился к отношениям. Но той ночью, как и многие ночи позднее, я, целуя Агнес Тол, думал о Маргарет Бонди и ее застенчивой и полной надежд улыбке.

* * *

Визит с отцом в «Шимми» в тот четверг напомнил мне по ощущениям проводы до двери Маргарет Бонди с полным осознанием того, что я к ней никогда не вернусь. Я рисковал разочаровать Эстер и наверняка отца. И как много лет назад он спросил меня о Маргарет, так и в этот раз он не преминул бы спросить об Эстер. Я в этом не сомневался.

Эстер пела на сцене с той же силой и горечью, как на прошлом выступлении. И мои нервы затрепетали от тембра ее голоса. Мне не хотелось, чтобы отец увидел, как я смотрю на нее, и я упорно отводил глаза в сторону, но мои уши были насторожены, как у собаки.

За барной стойкой снова дежурил Ральф, и мы примостились на два свободных табурета. Отец заказал бутылку колы. Я последовал его примеру.

– Колы? – непроизвольно округлились глаза Ральфа.

Мой отец был самым странным гангстером в мире!

– Я не пью при моем мальчике, – пояснил он бармену.

Мне было почти 30, но для отца я все еще оставался мальчиком. И ни он, ни я не пили вместе. Кусок пиццы? Да! Сэндвич? Конечно. Но не пиво. Это было одно из его правил. На глазах у моего отца спился его отец, и он ни разу за всю жизнь не предложил мне алкоголя. Я, естественно, выпивал. Но не в присутствии отца. Он мог пропустить рюмку-другую, слушая радио, смотря телевизор или читая газету. Когда отец ездил по делам с Сэлом, он не пил вообще. Он тогда работал – улаживал проблемы. А на пьяную голову делать это было сложнее.

А еще мой отец никогда не кричал. Ему не требовалось повышать голос. Не тратя слов попусту, он обычно получал то, что хотел. В определенном смысле отец был философом. Чрезвычайно рациональным и бесстрастно невозмутимым. И он всегда выполнял свои обещания. Я вырос, зная: если папа сказал, что позаботится о чем-то, он обязательно сделает обещанное. Даже если способы проявления его заботы были мне не по душе.

– Не ставь людей перед большим выбором. Достаточно двух вариантов. Или так, или так. Упрости им выбор и не спорь, что бы они ни выбрали. Просто объясни им, что произойдет в одном случае и в другом. И сделай, чтобы так все и вышло. Слухом земля полнится. Люди будут знать, что ты не блефуешь и не притворяешься. И подчинятся. В большинстве случаев для них сущее облегчение знать, что делать.

Иногда отец и вовсе не оставлял людям выбора. Не оставил он его и Ральфу.

– Расскажи нам о вашем бенде, – потребовал он, когда бармен открыл и подал ему колу.

– Хорошо… гм, а что вы хотите знать? – запнувшись, уточнил Ральф.

– Ты рассказал Эстер о моем мальчике. Теперь я хочу, чтобы ты рассказал нам об этих ребятах, – подколол Ральфа отец, дав ему понять, что не одобряет, что его сын стал объектом обсуждения. – Кто они? Что собой представляют? Как их зовут?

– Мы взяли Ли Отиса и Элвина. Они все братья. По-моему, старший из них Мани, и именно его расположения вам надо добиться. Остальные трое называют его за глаза придирой, – сказал Ральф.

– Мани? Это его имя? – перебил бармена отец.

– Да чтоб я знал! Но они все его так зовут. Мани Майн. Гитарист. Я посоветовал ему играть поспокойнее. А то он рвет струны с таким ожесточением, словно подумывает, кого бы грохнуть. Элвин играет на бас-гитаре. Он легкий и дружелюбный парень. А Ли Отис у них барабанщик. Он самый молодой. И самый молчаливый. Умный… наверное. Умный или просто заторможенный. Иногда это трудно понять. Он знает кучу фактов и всяких статистических данных, но разговор поддержать не умеет.

– А она? – спросил отец, указав горлышком бутылки на Эстер.

– Кто? Королева Эстер? – Губы Ральфа растянулись в омерзительной улыбке.

– Почему ты ее так называешь? – поинтересовался отец.

– Потому что она слишком заносчивая, даже высокомерная, – фыркнул Ральф. – Может, она маленькая ростом, но уж слишком деловая. Резкая. Хитрая. Подозрительная. Лучше ей не перечить. Не переходите ей дорогу и не позволяйте этому красивому личику одурачить вас.

– Ну-ну, – буркнул отец.

По выражению его лица я понял: он испытывает к Ральфу неприязнь.

– Кстати, я лишь подтвердил ей, кто вы, – указал на меня Ральф. – Не я сообщил ей. Эстер сама вас заметила. Говорю вам: она ничего не упускает из виду.

Мне пришлось взглянуть на Эстер. Она смотрела на меня. Когда наши глаза встретились, ее плечи напряглись, а подбородок вздернулся. А потом она отвернулась и все время, пока пела, упорно меня игнорировала. Я больше ничего не запланировал на вечер, так что мог пообщаться с ребятами из бенда по окончании выступления. Но Эстер была не единственной, кто подметил наш интерес. Когда она исполняла последнюю песню, к нам бочком подкрался Эд Шимли – владелец клуба, поприветствовавший моего отца по имени. Отец похвалил его за музыкальную программу, а я попросил проводить меня за кулисы.

– Погодите! Погодите! Вы не можете так просто заявиться сюда и украсть мою певицу. Мы с этими ребятами заключили контракт, – обиженно фыркнул Шимли.

– Вот как? А что прописано в договоре? – спокойно осведомился я.

– Я ангажировал их на два года. Двухчасовые выступления каждый четверг, пятницу и субботу.

– Я не собираюсь ни во что встревать. Я пишу песни. И хочу, чтобы одну из них спела Эстер. Вы против? – спросил я. – Если так, то зря. Ребята сделают хит, он привлечет сюда публику. Вы только выиграете.