Читать книгу - "Дед - Юлия Резник"

— У этих мужиков семьи, которые нужно кормить. Сейчас мы их лишили средств к существованию.

— Неправда, — отрезает Лена. — Они сами себя лишили. И работы, и денег. Своим безалаберным поведением. Почему ты взваливаешь всю вину на себя?

— Их нигде больше не станут терпеть. Соответственно, мужикам будет нелегко найти работу.

— А может, это и хорошо, Гриша. Ты не смотрел на ситуацию под другим углом? Они потому и пить никогда не бросят, что знают — им за это ничего не будет. Хотят — ходят на работу, хотят — пьют. А ты им еще и зарплату платишь! Я-то видела ведомости. И какой у них стимул держать себя в руках, если и так все неплохо?

Дед пожимает плечами, отвернувшись к окну. Есть доля правды в словах девушки. Сам он их всех разбаловал. Своей добротой и пониманием.

— Видишь ли, если сделать все за человека самому, то это не помощь. Помощь — научить его это делать самостоятельно. Если ты выудишь рыбу и отдашь голодающим — это им не поможет. В следующий раз они также станут ждать подачку. А вот если ты научишь их удить, голод им будет не страшен. Понимаешь, о чем я? То же касается и твоей благотворительности.

Дед удивленно поворачивается к ней лицом, и она продолжает:

— Да-да, я все знаю. Опять же, ты действуешь из лучших побуждений, но… Они же все, все в этом селе рассчитывают только на тебя! Почему? Практически все работают, получают вполне приличную зарплату, а чуть что — бегут к тебе с протянутой рукой. Так не должно быть. Человек должен рассчитывать на себя. Вот возьми, к примеру, того же Аксенова. Ты почему ему ворота за свой счет менял?

— Потому что старые у него рухнули от времени.

— А он не в курсе был, что они вот-вот завалятся? Почему он сам не предусмотрел этого, отложив необходимую сумму? Правильно, потому что знал, что ты в любом случае поможешь. А свои деньги он пропил, не вышел на работу, получив полный оклад, и выводов никаких не сделал.

Дед задумался, потирая бок. Не то, чтобы он не осознавал этого сам… Но когда тебя тыкают носом в твои же ошибки…

— Ты почему, как положено, свою благотворительность не оформил? Что это за новшества — со своего личного счета деньги списывать, когда можно — с прибыли предприятия, получив хотя бы налоговые льготы? И что это за тетрадочка с отчетами, ты в каком веке живешь?

Что ей ответить? Как объяснить? Ему просто нет дела до всего происходящего. Просят — дает, ему-то одному на кой столько деньжищ? Он вообще не ради денег работает. И по фигу ему и на льготы налоговые, и на тетрадочку. Да и если бухгалтер ворует под шумок, ему то что? Но одно дело себе признаться, насколько сам себя не уважаешь, и совсем другое — рассказать кому-то другому. Да и не планировал он как-то таких разговоров.

— Ты не подумай, я не жизни тебя учу. Просто обидно за тебя… Очень.

Обидно? За него? Чудны дела твои, господи.

Размышления Деда прерывает стук в дверь. На пороге появляется Макарыч.

— Слышал, закончился твой грипп, — говорит, пожимая Дедову руку.

— Ага, закончился, — подтвердил Григорий, потирая бок.

— Пойдем-ка, Григорий Аристархович, поговорим… о вирусах.

Дед бросает удивленный взгляд на своего виноградаря и следует за ним. Что это его сотрудников сегодня сподобило его по имени-батюшке называть?

Макарыч останавливается у самого крыльца и, оглянувшись по сторонам, выдает неожиданно:

— Тут такие бациллы новые появились кругом… Не знаешь, случаем, что происходит? — начинает издалека старик.

— Я-то знаю, отец. А вот ты не лезь. Решим все и без твоего геройства. Подключили уже нужных людей. Скоро все закончится.

— Хорошо бы… — протягивает старик, — нельзя здесь рубить. Горе будет. Наводнения, или еще что похуже. Ты смотри, что в соседнем районе делается. Лес вырубили, нарушили природный баланс, а теперь мучаются. Нам тоже такое грозит.

Дед скупо кивнул головой, и еще раз предостерег виноградаря от вмешательства в дело черных лесорубов. Макарыч, вроде бы, внял. И пообещал особо не активничать.

— Пойдем назад, я еще с твоей невестой хотел кое о чем перетереть.

— У меня нет невесты.

— Вот и плохо. Давно пора обзавестись. Леночка! — расцветает пожилой мужчина, открывая дверь в кабинет Деда. — Ты мне тоже на пару слов нужна. Уделишь время старику?

— Обязательно, — смеется девушка, и этот задорный смех колокольчиками звенит у Деда в голове. — Мне тоже с вами есть, о чем посекретничать, — подмигивает старику.

— Пойдем-ка тогда, погуляем.

Выходят на улицу и идут мимо стоянки, болтая ни о чем. Что же Макарыч хотел? Ну, не о погоде же поговорить?

— Я, Леночка, вот что спросить хотел… Ты, это… По отношению к Григорию серьезные намерения имеешь?

Лена даже замерла на мгновение, поразившись такой постановке вопроса. Что тут можно ответить?

— Я Григория люблю, — поворачивается к непривычно серьезному старику, и тут же отмечает, как в ответ на ее слова глаза того наполняются лукавыми смешинками.

— Я почему уточнить хотел… — Макарыч как-то нервно потирает за ухом и вскидывает на Лену цепкий взгляд. — Он, Лена, намучался в жизни, как никто другой. И от женщин ничего хорошего не видел. В детали посвящать тебя не буду. Не в праве, — отрезает тут же, видя, что у девушки на языке вертится миллион вопросов. — Если захочет, сам тебе все расскажет. Только ты, если решила рядом быть, не вздумай потом передумать. Знаю я, что барышня ты не простая. И папашка твой…

— Я не уйду! Не хочу ничего без него… Не могу!

— Вот и правильно, вот и хорошо… — потирает довольно руки виноградарь.

Они бредут несколько минут бесцельно по дороге, поворачивают назад к офису, и Лена вспоминает, что тоже хотела кое-что спросить.

— Макарыч, а сколько денег нужно на то, чтобы поставить ворота?

— Почем мне знать? От ворот зависит. Если кованные какие — так дорогие, заразы.

— А такие, как у Аксенова?

— Так пяти тысяч — с головой. Он сам на все село болтал, что ему Гриша пятитысячник под это дело выделил. А что? — настораживается вдруг.

— Макарыч, а можно вас попросить разузнать тихонечко у людей, кто сколько получал от Григория?

— Зачем это? Не уж то проворовался кто?

— Есть такое дело.

— Вот же… Люди. Ты им — сколько хочешь добра сделай, а они руку, кормящую, все равно укусить норовят.

— Так что, наведете справки? Я бы сама, да боюсь, чужаку никто ничего не расскажет.

Макарыч соглашается и уходит, попрощавшись. А Лена возвращается в офис и снова берется за отчеты. Они с Дедом занимаются каждый своим делом. Тот очень активен, то звонит куда-то, то ему звонят. Поставщики, покупатели, зоотехники, трактористы… Гриша в курсе всего. Каждый вопрос закольцован на нем. Чем тогда начальники отделов занимаются? Вопросы, вопросы, вопросы…