Читать книгу - "Только ради любви - Ширли Басби"

Порой она даже размышляла о том, какой могла бы быть ее связь с Айвесом — конечно, очень осторожная связь. И тот факт, что она подумывала об этом, поразил Софи. Впрочем, как только возникнут интимные отношения, как с Саймоном, у нее сразу пропадет всякий интерес к Айвесу, появится такое же отвращение, какое она питала к мужу. И ее больше не будут одолевать непристойные мечты о поцелуях Айвеса, его ласках…

Стук в дверь отвлек Софи от невеселых мыслей, и, услышав ее разрешение, в спальню вошли Анна и Фиби. Обе уже были одеты ко сну и, по заведенной традиции, пришли поболтать с ней.

Анна свернулась калачиком у ног Софи, положив голову ей на колени. А Фиби за туалетным столиком перебирала броши, гребешки и флакончики с духами.

Маленькая резная шкатулка, постоянно стоявшая на туалетном столике, неожиданно привлекла ее внимание, и она спросила сестру:

— Это шкатулка, которую подарила тебе мама?

Печальная улыбка осветила лицо Софи.

— Она самая. Посмотри, если хочешь.

Фиби с благоговением взяла ее, но неожиданно выронила, рассыпав по полу сверкающие браслеты, кольца, заколки.

— Ох! Прости меня, Софи! Она выскользнула у меня из рук.

— Не волнуйся, — успокоила ее Софи. — Здесь все равно нет ничего ценного.

Через несколько мгновений украшения были собраны и Фиби уже хотела поставить шкатулку на место, когда Анна воскликнула:

— Ой, подожди, под креслом что-то блестит! — Она наклонилась и достала небольшую вещицу. — Это самый великолепный рубин, который я видела в своей жизни. И он, конечно, настоящий!

Все краски схлынули с лица Софи, когда она увидела сверкающую рубиновую булавку. И сразу воскресли страшные воспоминания, связанные со смертью Саймона: скандал, вспышки молнии, страшный удар грома, мужчина, прижавшийся к стене у лестницы, неподвижное тело мужа возле нижней ступеньки.

— Софи! — встревоженно позвала Фиби. — Что с тобой?

Софи вздрогнула и попыталась изобразить улыбку.

— Прости. Не знаю, что на меня нашло. А касательно твоего вопроса, Анна, то я и понятия не имею, подделка это или настоящий камень. Я нашла его в доме Марлоу и совсем забыла об этом.

— Забыли! — воскликнула Анна. — Как вы могли забыть о такой красоте?

— Это случилось сразу после смерти Саймона;" я была очень занята и просто положила булавку в шкатулку. Наверное, она провалилась на самое дно, а поскольку я редко надеваю что-нибудь из этой шкатулки, то и не вспоминала о ней.

— Если камень не настоящий, значит, это очень хороший страз. Владелец должен был заметить потерю. Неужели никто не спрашивал про булавку?

— Нет, — ответила Софи, вдруг понимая, что Анна права.

Она взяла рубиновую булавку и стала внимательно разглядывать ее. Рядом с канделябром рубин переливался кроваво-красными оттенками. Если камень настоящий, почему никто не искал его, никто даже не упомянул о столь дорогой потере?

Еще долго после ухода девочек Софи сидела, рассматривая булавку, и решила завтра же пойти к ювелиру.

Утром Софи отправилась к известному ювелиру, который подтвердил подлинность камня. Булавка оказалась уникальной вещицей и стоила примерно столько же, сколько небольшое поместье, проинформировал ее опытный оценщик.

Интересно, кто мог забыть о таком сокровище? Разве только для этого была очень серьезная причина. Если булавку случайно потеряли, то почему нельзя было спросить, не находил ли ее кто-нибудь? Холодок пробежал по спине Софи, когда она подумала, что с потерей могло быть связано нечто такое, что ее владелец непременно хотел скрыть.

Неужели место, где булавка была найдена, объясняет то, почему никто не пришел искать ее? И снова вспомнился прижавшийся к стене человек: рубин, сверкавший, точно капля крови, на верхней ступеньке лестницы — той самой лестницы, у подножия которой лежал ее мертвый муж.

Софи постаралась успокоиться, убеждая себя в том, что это просто игра воображения. Вероятно, существует простое логическое объяснение…

И тут ее осенило. Возможно, кто-то и интересовался булавкой, только она не знала этого. Эдвард позаботился об отъезде гостей в то страшное утро. Наверняка один из них и спрашивал о своей потере, а ее забывчивый дядюшка не упомянул об этом.

Софи невольно вздохнула. Нужно будет спросить Эдварда.