Читать книгу - "Свадьба в шоколадном царстве - Тереза Саутвик"

— А ты, оказывается, отлично играешь в софтбол. — Эш, будто почувствовав состояние молодого человека, попыталась разрядить накаляющуюся от искр вожделения атмосферу.

— Так я вообще спортивный парень. Но ведь меня приняли бы в команду концерна в любом случае, верно? Даже если бы я был никчемным игроком. Цель-то у вас одна — удержать меня в компании «Кейн Шоколад». Думаешь, я не понимаю этого?

— Макс, но ты все больше нравишься нашим служащим. Они очень уважали старого Кейна, однако и к тебе сейчас относятся в принципе хорошо.

Макс вздохнул.

— Все равно я вряд ли останусь здесь.

Она покачала головой.

— Странный ты человек. Хочешь отказаться от такой шикарной должности.

— Я сто раз говорил: у меня другие цели.

— Но подумай как следует…

— Эш, ты меня утомила. Сколько можно меня уговаривать? Даже мой отец не хотел заниматься шоколадным бизнесом. Почему я обязан делать это?

— Да не обязан, конечно.

— Ну хорошо. Предположим, я останусь в Свит-Спринге навсегда. Ты будешь постоянно рядом со мной?

Эш смутилась.

— Имеешь в виду общий бизнес или?..

— Или. Ты ведь все время от меня бегаешь. Нет, лгу. В последнее время, наоборот, не отходишь от своего нового начальника. Но я же знаю, почему.

— Значит, ты обвиняешь меня в корысти?

— Считай, что так. Ты пытаешься обвести меня вокруг пальца.

— Макс, какая чушь! — У нее расширились глаза от возмущения. — Я очень хорошо отношусь к тебе. Скажу больше, я… — Эшли запнулась.

— Ты хочешь охмурить шефа, то есть меня. С моей помощью сделать карьеру, заработать побольше денег, дорваться до власти…

— Деньги и власть — это совсем неплохо, — пробормотала Гэллагер.

— Господи, но женщине-то зачем думать об этой пресловутой власти? — Макс подошел к Эшли поближе, вдыхая цветочный аромат ее кожи. — Женщина предназначена совсем для другого. Она должна следить за домашним очагом, делать приятное мужчине. — Макса снова охватило желание.

Но Эш продолжала говорить о своем:

— Что касается денег. Можешь считать меня алчной, но я люблю, когда их много. Я не хочу, чтобы моя семья пребывала в нищете. И поэтому я много работаю. Да. И мой девиз — «Деньги и власть».

— Эш, ты меня пугаешь.

— А хочешь, кое-что расскажу?

— Я слушаю. — Макс улыбнулся.

— Только пообещай, что не вызовешь людей в белых халатах.

— Обещаю. Думаю, до этого не дойдет.

— Отлично. Итак, ты помнишь, я тебе рассказывала, как двадцать девятого февраля этого года я и две мои лучшие подруги, Рейчел Мэннинг и Джордан Бишоп, рожденные также в феврале двадцать девятого числа, все мы отправились отмечать свой день рождения в Новый Орлеан. Там зашли в антикварный магазинчик и откопали в завалах старую медную лампу. И тут же услышали совет хозяйки магазина, по виду настоящей цыганки. Смуглая черноокая женщина предложила нам потереть лампу и загадать желания.

— Да, ты мне об этом рассказывала.

— Но рассказала далеко не все. Мы находились будто под гипнозом. В общем, Рейчел пожелала ребенка, Джордан — стать принцессой и жить в роскошном дворце, а я… я попросила неизвестно кого о новой престижной должности.

Макс улыбнулся.

— И твое желание сбылось?

Эш округлила глаза.

— Бентли потом сообщил мне, что идея о моем повышении пришла ему в голову именно тогда, когда я находилась в Новом Орлеане. Представляешь? И еще два поразительных факта. У Рейчел после нашей поездки вскоре появился приемный ребенок, а Джордан родственники пообещали купить шикарный особняк.

— Совпадение, — констатировал Макс Кейн.

— Возможно. Но я поняла одно — мне нужно направить всю свою энергию на дальнейшее продвижение по службе.

— Ты так верна своему делу. Нет слов.

Макс внимательно посмотрел на Эшли. Если бы она была так предана ему!

— Слушай, а не сходить ли нам вместе в кино? — вдруг неожиданно спросила Эш. — Мне почему-то не хочется с тобой расставаться.

Мужчина бросил растерянный взгляд на свою собеседницу. Трудно отказаться от общества такой милашки.

Макс понял, что окончательно потерял голову.

А еще младшего Кейна поразила собственная догадка: да он по-настоящему влюбился в Эшли Гэллагер. Что же делать? Ну, пока согласиться сходить с ней в кино.

Он тихо произнес:

— Я принимаю твое приглашение, Эш.

Она довольно улыбнулась.

Когда они с Максом выходили из городского кинотеатра, Эшли подумала, что за последнее время практически не смотрела даже телевизор. Так поглотили ее дела компании. Но ей очень нравилось работать в «Кейн Шоколад». Она отдавала концерну все силы. И почему только Макса не увлекает этот бизнес? Зато, кажется, ему очень понравилось играть после работы в софтбол. Ну что ж, проводить так досуг — не самый плохой вариант. Однако разве женщины Макса не интересуют? Вот она лично поцеловалась с ним пару разиков, и все. Но Эшли хотелось большего.

А что, если с головой броситься в омут любви? Ведь Макс неравнодушен к ней. Молодая женщина это чувствовала. И сложившаяся ситуация сводила ее с ума. И рядом мужчина, и ничего между ними интимного не происходит. Эшли потерла виски тонкими пальцами и, чтобы отвлечься от эротических фантазий, задала Максу Кейну вопрос, касающийся просмотренного фильма:

— И как тебе картина?

— Было интересно.

— А мне фильм показался каким-то странным, — задумчиво произнесла Эшли. — Впрочем, я не смотрела-то его толком. Все думала о новом ассортименте…

Макс прижал палец к ее губам.

— Умоляю, только не говори о работе.

— Почему?

— Но ты ведь умная девочка. Должна понимать, что мужчин порой интересуют и другие вещи. И мы с тобой оба знаем, о чем я веду сейчас речь…

— А как же наше производство?

— Черт побери, Эшли! Ты просто удивляешь меня. Ну все, разговоры на служебные темы отменяются. Представь, наконец, что мы на любовном свидании, что мы мужчина и женщина, мечтающие об уединении…

Эш резко остановилась.

— Мы сходили в кино, как друзья.

— Конечно, конечно, — усмехнулся Макс. — Но мне хочется стать твоим еще более близким другом. Эшли, ведь мы уже давно не дети. Пора переходить на общение по-взрослому.

Она вспыхнула. Ей очень нравилось проводить время с Максом Кейном. Но сделать последний шаг в объятия страсти она никак не решалась.

Да и он медлил, будто чего-то боялся.